Вечная мерзлота

– Бумаги покажите! Сюда положите и отойдите! – человек с ружьем смотрел очень недоверчиво. Взгляд колючий, как и небольшие рыжеватые усики.

Горчаков положил коричневую пропуск-книжечку расконвоированного. Мужик читал невнимательно, фотографию сличил, больше косился на нечаянных встречных.

– Куда идете?

– Медработники, – подтвердил Горчаков, – идем в лагпункт «Карьер».

– Что в рюкзаках?

– Ну-ка опустите ваше ружье, – возмутилась Фрося. – Как вы разговариваете? Вы кто такой?!

Мужчина явно не ожидал такого, сделал шаг в сторону, не опуская оружия.

– А ваши документы? – уставился на Фросю.

– Вы свои покажите! Люди воспитанные сначала представляются!

– Я сейчас схожу за конвоем, он тут рядом, и мы посмотрим, кто из нас воспитанный.

– Идите! – скомандовала Фрося и поставила котелок на огонь.

– Послушайте, мы действительно медработники, в рюкзаках у нас медикаменты и препараты для бактериологических исследований. Далеко еще до лагеря?

– Километра два… Я – геолог этого карьера. Что у вас за исследования? – Мужчина присел на конец бревна, положил ружье на колени и стал закуривать.

– Вы мне отдадите командировку? – спросил Горчаков. Он, в отличие от рассерженной Фроси, смотрел очень спокойно.

– В лагере отдам, – ответил строго геолог, но, неожиданно помягчев, добавил: – Сейчас кого только не встретишь в тайге.

– Но у нас же документы! Вот мой паспорт! – Фрося не без гордости достала паспорт из нагрудного кармана. – Я – вольная!

– Ну ладно-ладно, – мужик явно успокаивался. – Тут такие правила, я обязан проверить документы. Так вы с берега идете?

– С берега, – кивнул Горчаков, – хотим за день обернуться…

– Я прошу прощения, – неожиданно заискивающе попросил геолог и потрогал себя за усы, – не угостите хорошей папироской, три месяца не курил, вот, дрянью травимся.

Горчаков достал из пачки пару папирос и протянул.

– Спасибо, – обрадовался геолог, подсел ближе и тут же подкурил от уголька из костра, – у нас зэки на плечах все носят, дороги-то нет. Вы как прошли? Ничего? После дождей по тем болотам не пролезть!

Каша была готова, Горчаков с Фросей скребли ложками по стенкам котелка.

– Спирт несете?

– Нет, спирта нет! – ответил Горчаков.

– Это хорошо, тут у нас… – он то ли изучающе, то ли слегка испуганно смотрел. – Начальник лагеря – алкаш форменный, и опер такой же. Карьер без единого механизма разрабатывают, топор да лопата! А они пьют себе!

– Где же они берут? – спросила Фрося.

– И бражку гонят, и привозят. При старом начальнике порядок был, при нем все и построили. И зэки смирные были, а сейчас… – он затянулся папиросой. – Зэкам сапоги резиновые положены были, так они их прямо на Турухане продали и все пропили. – Геолог говорил с осужденьем, но в словах была и странная зависть.

– А вы почему же не доложите об этом, вы же руководитель? – спросила Фрося.

– Не-е, я уж как-нибудь до окончания сезона досижу и домой. Тут всем урка-нарядчик заправляет, вы с ним поаккуратнее. Гусев фамилия, с усами такой… по дружбе вас предупреждаю. Он начальника лагеря и спаивает. – Папироса кончилась, он бросил ее в костер. – Я раньше на трассе работал, еле убрался оттуда.

Геолог пересел еще ближе. Видно было, что человеку хочется поговорить со свежими людьми, особенно с женщиной.

– А на трассе чем же плохо? – Фрося укладывала пустой котелок в рюкзак.

– На полотне работать – обязательно попадешься. Кто наряды подписывает? Руководитель! Прошлой зимой подсунули мне, что они тачками за двести метров песок подвозили, ну я подписал, куда деваться, а тут комиссия из Ермаково! Хлоп наряды – у нас ни одной тачки нет на участке! А они там такой объем пририсовали – я уже сухари сушить думал!

Он посмотрел на Фросю со значением и продолжил:

– Хорошо, нарядчик старый зычара был. Нашел, как подмазать. Да сколько таких случаев! Мы с товарищем один техникум заканчивали, вместе сюда приехали, завербовались на три года, так он год уже сидит. В Игарке на Сухарихе тоже карьером гравийным командовал. Сам Баранов приехал с проверкой – замерили, а объемы добычи в одиннадцать раз завышены! А ведь оттуда гравий баржами сюда на трассу возили! Представляете, сколько работ приписали! И перевозку, и отсыпку! На товарища сразу наручники надели! Даже и не знаю, сколько ему дали…

– Так что же, построят дорогу или нет? – заинтересовалась Фрося.

– Мне все равно, уеду весной, женюсь, деньжат подзаработал… А вы где живете? В Ермаково? Меня, кстати, Вадим зовут, а вас? – он будто совсем забыл о Горчакове и говорил только с Фросей. Нервно приглаживал усы ладонью и сучил ногой.

– Я из Норильска. Зовут Фрося.

– А-а-а, – чуть разочарованно протянул геолог Вадим, – а к нам надолго?

– Сегодня обратно… – Фрося посмотрела на Горчакова. – Пора нам, Георгий Николаевич?

Они надели рюкзаки и двинулись по просеке. Вадим пытался идти рядом с Фросей, но тропа местами была сильно расхожена, ноги проваливались в рыжую торфяную жижу по колено. Вадим при всяком удобном случае пытался взять Фросю за локоть. Та отпихивалась и смотрела строго.

– Могу проводить на обратном пути. Вы без оружия?

– Мы без, а зачем провожать?