Вечная ночь

Перед рассветом ему вдруг пришло в голову, что следят за ним не обязательно конкуренты. Есть еще один вариант, более неприятный. Кто-то из его ребятишек мог проявить самостоятельность. Они ведь умные детки. Умные и жадные. Кто-то соблазнился «левым» заработком, подцепил клиента и тянет из него деньги, то есть занимается банальным шантажом.

Марка продрал озноб.

В его компьютере хранились не только номера телефонов и псевдонимы клиентов, которые они для себя выдумывали. По номерам ничего не стоило узнать настоящие фамилии, иногда адреса и даже должности.

Конечно, попадались типы, осторожные до паранойи. Ставили условие – связь должна быть односторонней. Звонили Марку исключительно из уличных таксофонов, готовы были платить вперед всю сумму. Детей употребляли на собственной территории, где-то на съемных квартирах, чужих дачах, в номерах частных гостиниц. Но таких было меньшинство. Основной контингент для связи пользовался мобильниками или даже своими служебными телефонами.

У Марка дух захватывало, когда он вычислял очередного любителя мальчиков и девочек. Генералы ФСБ и МВД, депутаты, чиновники высокого полета, из тех, что участвуют в политических ток-шоу и поют с экрана о падении нравов, призывают к беспощадной борьбе с пошлостью и порнографией.

Когда дело касалось утоления тайных страстей, чиновные мастодонты превращались в застенчивых одиночек. Связи, охранные структуры, начальственный гонор – все летело к чертям.

Марк осторожно копил информацию, как самую надежную валюту. Нет, он не собирался никого шантажировать. Он не самоубийца. Но в будущем, когда ему надоест заниматься этим опасным бизнесом, он надеялся выгодно продать свою коллекцию и обеспечить себя до конца дней. В том, что он сумеет найти щедрого оптового покупателя, Марк не сомневался.

Основную часть пленок он пока держал в квартире, на полке. От сотен других кассет они ничем не отличались, стояли не в отдельном ряду, а были распиханы по полкам, без всякого порядка. Кассеты он не подписывал, только ставил специальные шифрованные номера. Те, на которых были засняты клиенты с детьми, он помечал маленькими черными звездочками. Всего лишь пару месяцев назад начал потихоньку перегонять фильмы с кассет на диски. Снял ячейку в банке и прятал там диски.

Никто, кроме него, об этом не знал. Своим ребяткам он постоянно повторял, что шантаж – это самоубийство. Лучше даже не пробовать.

– Кто? – шептал он в подушку. – Ика? Исключено. Она не малолетка. Ей двадцать два, хоть и выглядит на четырнадцать. Но главное, Ика предана мне, как собачонка, и никогда меня не подставит. Стас? Слишком вялый, к тому же трус. Чуть что, бежит к мамочке. Егорка? Дурак. Кажется, у него легкая степень олигофрении. Поэтому он так сексуален, готов трахаться круглые сутки. Женя? Да, она способна на все. У нее колоссальные, недетские амбиции. Она шальная, непредсказуемая, скрытная. Самая умная и жадная из них, четверых. Таскается по ночным клубам, общается черт знает с кем. Есть у нее помимо общего бизнеса своя тайная жизнь и свой источник дохода. Кого-то она раскручивает на бабки, давно и серьезно. Допустим, этот кто-то больше не может платить или суммы стали запредельными. И тогда она решилась на хитрый шантаж. Сказала, что все снято на видео, кассеты хранятся у меня, но где именно, она понятия не имеет.

Марк вовсе не был уверен, что просчитал все правильно, вариантов могло быть много, самых разных и неожиданных. Главное, пока непонятно, что делать.

Глава десятая

Зое Федоровне Зацепе срочно понадобилась консультация мужа по поводу плитки для ванной на даче. Она ждала Николая Николаевича в кафе, возле салона эксклюзивной сантехники на Ленинском проспекте. Она была взвинчена, по телефону он уловил металлические нотки. Строительство дачного дома в последние два года стало главным делом ее жизни, что позволяло Николаю Николаевичу вести свою жизнь, тайную, опасную, но именно ту, о которой он мечтал.

Зоя Федоровна считала, что в ней погиб великий дизайнер. Все вопросы по планировке и отделке решала сама. Ездила на своей белой «Хонде» по магазинам и строительным ярмаркам, обзванивала фирмы, следила за рабочими, ругалась и мирилась с прорабом, аккуратно записывала расходы, посещала дачи и виллы всех состоятельных знакомых, щупала стены, простукивала полы. К мужу она обращалась только в двух случаях – когда кончались деньги и когда был завершен очередной этап работы. В первом случае от него требовались купюры. Во втором – восхищение.

Но иногда у Зои Федоровны случался заклин. Так было, например, с отделочным камнем для фасада. Она не могла сама выбрать нужный оттенок и заставила Николая Николаевича не только смотреть картинки в каталоге, но ехать на фирму, поскольку картинки неправильно передавали оттенки и зернистость материалов. Такая же история случилась с камином для гостиной. Фирма предлагала несколько десятков вариантов, и опять пришлось ехать. Теперь проблема состояла в плитке, и Николай Николаевич понял, что ему не отвертеться.