Вечная полночь

— Да ты и сам знаешь, — проговорила она. — И панически боишься. Я наблюдала за тобой с самого начала. Мне кажется, ты сознаешь происходящее, но не можешь его контролировать. — Я видела таких раньше, — продолжала она. — Миллион всевозможных вариаций. Иногда возвращаются, иногда нет.

— Со мной все будет нормально, — сказал я, одновременно чтобы успокоить себя и убедить ее.

— Деточка, ты скоро умрешь, — мягко ответила она. Без намека на угрозу. Без намека, по большому счету ни на что, а лишь с всепобеждающей усталостью, изнеможением, таким ощутимым, что, казалось, мелькало в голубых венках вокруг глаз.

— У меня был мальчик, моложе тебя, и он умер. Умер от рака. Он у него в костях сидел. Он ничего не мог сделать. Но ты…

— Извини, — сказал я довольно резковато. Причем не понимая, за что я прошу прощения.

Мирна лишь улыбнулась и вернулась к своим делам. «Все правильно, — произнесла она. — Все правильно».

Я так и стоял на одном месте, полностью собранный, когда явился врач, как обычно с бодрым видом, в свежей полосатой рубашке при галстуке. «Как понимаю, вы прошлой ночью выспались, — сказал он. — Мне говорили, что вы были, как бревно».

— Ну да, — отвечал я, и мой собственный голос эхом отзывался с планеты, где я никогда не был. — Я готов выписываться.

— Еще одна деталь, — сказал он. — Чтобы знать точно.

— Отлично.

«Он знает, — подумал я. — Он знает, что я вру».

— Джеральд, — сказала новая медсестра, — Джеральд. Не нравится мне эта гонка. Ты слишком нервничаешь. Кажется, что ты собрался освободить помещение и злоупотребить.

— Кто, я? — я по-настоящему оскорбился. — Мои ноги спят. У меня просто… прилив сил.

— Возможно. Но подумай хорошенько, тебе лучше остаться у нас, пока ты окончательно не будешь готов выписаться.

Взамен моего физического удержания в стенах больницы доктор выдвинул альтернативное предложение. ТРЕКСАН. Первый и основной в мире оральный блокатор опиатов.

— Ладно, закатайте рукава, — велел доктор, ища в сумке пока недоступный объект моих мечтаний. Вообрази я хоть на секунду, что все-таки сумел слезть, эффект от одного вида иглы, который она продолжала производить, на мою психику, убедил бы меня в обратном. Я до мозга костей был таким же фетишистом, как тот, кто возбуждается на женские туфли или испытывает нежные чувства к презикам.

Мистер Нарколог дождался, пока я успокоюсь.

— Вы знаете, — произнес он нарочито невозмутимо, — по-моему, из-за наркотиков у вас нарушилась память. Я вам раз десять объяснял. Нам надо провести с вами тест нарканом, прежде чем вас можно будет переводить на трексан. У вас в организме не должно оставаться даже следа от героина.

— А если останется?

Я смотрел, как он уколол меня с легкостью кондуктора, пробивающего билет: «Будем надеяться, что нет».

Даже от того, как он это сказал, меня скрутило от страха. Я притворялся спящим — притворялся ли я слезшим? Чист ли я? Как давно я последний раз сделал хоть шаг без подогрева? — спрашивал я себя в окутавшем меня тумане…

Врач, видимо, заметил ужас на моем лице. Он пожал мне плечо, одновременно поправив, чтоб не мешал, свой модный галстук из пейсли: «Понадобится полчаса. Подождите».

— Доктор, по-моему, я… по-моему, я что-то чувствую.

Наркан, дело в том, представляет собой вещество, выводящее опиаты из организма. Если вы страдаете пристрастием, мгновенно начнется синдром отнятия. Вообразите все кошмарные симптомы, какие только бывают, появляющиеся одновременно, когда яд исторгается из вас одним убийственным потоком… Его дают при передозах и в ситуациях типа моей, когда главный шаман желает убедиться в абсолютной чистоте вашего карбюратора…

Через три минуты я истекал потом, через десять скрючился на толчке с диареей из всех дыр.

— Нервы, — объявил доктор по истечении испытательного срока. — У вас все чисто.

Он пожал мне руку, затем вложил туда две оранжевые таблетки: «Порядок следующий. Вы являетесь ко мне дважды в неделю и здесь получаете вот их. Медсестра вам выдаст».

— И она, типа, проследит, чтобы я их выпил.

— Проследит, чтобы вы их выпили.

— Шутите, доктор?

— Позвольте мне кое-что вам сказать, — произнес он. — Лечился у меня пациент, очень богатый, преуспевающий человек, пришедший сюда, потому что его девушка обещала его бросить, если он не завяжет с наркотиками. Сначала мы позволяли ему принимать лекарство самостоятельно. После того, как у него на анализах раз шесть находили химию, мы поняли, что так дело не пойдет. А он надавал обещаний, что возьмется за ум, и я заставил его приходить к себе в офис и пить лекарство перед Гарриэт.

— Гарриэт?

— Медсестра. Она ничего не пропускает.

— Кроме?