Вечная жизнь: новый взгляд. За пределами религии, мистики и науки

Многомиллионная косметическая промышленность – еще одно проявление нашего осознания того, что мы проигрываем битву с быстротечным временем и что наше свидание со смертью невозможно оттягивать вечно. Поначалу косметика служит средством усиления зрелости. Подростки начинают ей пользоваться, пытаясь выглядеть старше. Хорошо помню, как в 1978 году, когда я вместе с другими англиканскими епископами со всего мира посещал Ламбетскую конференцию в Лондоне, королева Елизавета II устроила в нашу честь легкий ужин в Букингемском дворце. Как правило, женатых епископов на такие ужины сопровождают их жены. Но моей жене в то время нездоровилось, составить мне компанию она не могла, а моя двадцатилетняя дочь Катарина как раз находилась в Англии, и я уговорил ее пойти со мной. На детей приглашение не распространялось, но я надеялся, что Катарину примут как мою спутницу. Моя дочь сделала все возможное, чтобы «повзрослеть», так как средний возраст епископов и их жен варьировался от пятидесяти пяти до семидесяти. В свои сорок семь я был там одним из немногочисленной молодежи. И все-таки двадцатилетней студентке университета пришлось постараться, чтобы убедительно изображать супругу человека моих лет. И Катарина, уложив волосы «французской ракушкой», надев изящную шляпку и накрасив ресницы, вместе со мной вошла в Букингемский дворец через частный вход. Принцессе Маргарет Роуз, как члену королевской семьи, было поручено встретить нашу группу из шести человек, и полагаю, она сочла меня старым развратником с женой, которая мне в дочери годится. Но ни для меня, и, видимо, для принцессы это не имело особого значения, а мы с Катариной получили огромное удовольствие от застолья у королевы[26]

.

Однако главная цель косметической промышленности – сделать человека не старше его лет, а моложе. Ее предприятия выпускают кремы для лица, замедляющие образование морщин, и еще более эффективные средства для маскировки морщин, которые уже образовались. Морщины – знак старения, их появление не предотвратить ничем. Кроме того, в мире косметики производятся красящие средства различных оттенков, чтобы замаскировать седину в волосах; многие из этих средств рассчитаны на замедленное действие, чтобы люди «ничего не заметили». Однако даже эффективность косметических средств рано или поздно достигает предела. Тогда их сменяет хирургия – подтяжка шеи, подтяжка лица, подтяжка груди с попутным увеличением ее размера… Потом мы начинаем колоть ботокс куда только можно. Эта косметическая промышленность вместе с ее верной помощницей, пластической хирургией – свидетельство наших отчаянных попыток сначала остановить, потом замедлить и наконец замаскировать разрушительное воздействие времени: признаки, недвусмысленно указывающие на то, что наша жизнь близится к концу. Ни в коем случае не следует недооценивать угрозу, которую смертность представляет для людей, наделенных самосознанием и ощущающих ход времени.

Повсюду, куда ни глянь, мы видим подтверждения тому, что человек знает о старении и смерти и боится их. Мы, люди, живем, каждую минуту сознавая, что нас постоянно сопровождает тень смерти, – вечно витает над нами, вечно ждет. И нам известно: никуда она не денется, пока не предъявит на нас свои права. Это огромная эмоциональная нагрузка, и тем не менее всем нам приходится ее нести. Выдерживать это бремя – и героическая задача, и в то же время всеобщая обязанность.

Как нам это удается? Поиски ответа на этот вопрос уводят нас в глубину психологических адаптаций, которые люди изобрели, чтобы не сломаться под тяжестью своей ноши. Психологические адаптации предназначены для того, чтобы обеспечивать нас смыслом и целью, противостоять угрозе жизни в бессмысленном и бесцельном мире, и они почти неизменно направлены на преодоление факта нашей смертности. Пожалуй, человеческой жизни можно дать еще одно определение: мы – животные, наделенные самосознанием и разработавшие психологические адаптации с целью сдерживания огня тревожности, порожденной нашей смертностью. Но когда мы изучаем эти адаптации, невольно встают серьезные вопросы, требующие ответа: действительно ли они устраняют наш страх или же просто подавляют или притупляют его? Реальны они, или все мы участвуем в игре «понарошку»? Я бы поспорил, как уже начинал в шестой главе, что развитие религии – главная и наиболее действенная психологическая адаптация, когда-либо созданная человеком. Люди уникальны своей почти повсеместной религиозностью.