Вечно Алая

При обычных обстоятельствах он бы давно уже все знал, но на этот раз события происходили так быстро, а мы оба были так заняты, что я не успел ничего ему рассказать. Он слушал мою историю не прерывая, только его серые глаза вспыхнули недоверием в тот момент, когда я говорил о том, что случилось в доме Беатрис-Роуз и почему Алая меня бросила. Они потемнели от злости, когда я рассказывал о Джастине и как он повесил этот долбаный плакат с Вероникой в раздевалке баскетбольной команды. И в итоге его глаза приобрели абсолютно холодное и спокойное выражение, когда он услышал историю о том, как Джастин подбросил наркотики в мою машину.

Боковым зрением я увидел, что к нам подошла официантка, но Бен жестом попросил ее нас не беспокоить. Она кивнула и ушла.

Когда я закончил, потянулся за своим стаканом. Хотя мы с Алой снова были вместе, воспоминания о времени, проведенном без нее, вызывали у меня боль в груди.

– Так ты нанял частного детектива?

Я кивнул. Знал, что Бен первым делом спросит об этом. Он с самого детства пытался меня защитить.

– Это хороший специалист?

– Его рекомендовал дядя Гарри.

Довольный моим ответом, Бен кивнул. Дядя Гарри раньше и сам работал частным детективом, но уже вышел на пенсию. Кроме того, он был старым другом нашего деда.

– Держи меня в курсе, – сказал Бен.

– Хорошо. А в чем дело? – спросил я.

Бен облокотился на стол, соединил пальцы и положил на них подбородок. Задумавшись, он прищурил серые глаза.

– Если бы ты три недели назад сказал мне, что Беатрис-Роуз способна на такое, я бы, скорее всего, был в шоке и вряд ли бы тебе поверил.

– Что ты хочешь этим сказать?

Бен сделал глубокий вдох и посмотрел на меня серьезным взглядом.

– Я знаю, как сильно она тебя любит. Ты же знаешь, я видел, как вы оба росли. Я ее не защищаю, нет, – поспешил добавить он, прежде чем я успел перебить его и сказать, что мне плевать на это.

Любовь Беатрис-Роуз отравляла мою жизнь. Если, конечно, это можно назвать любовью.

– Просто пытаюсь во всем разобраться, – объяснил Бен.

Я кивнул. Он всегда старался взглянуть на ситуацию с разных точек зрения. Благодаря этому Бен был хорошим братом и стал проницательным бизнесменом. Когда я был обычным озлобленным подростком, он сказал мне, что если человек слишком озабочен какой-то проблемой, ему будет трудно найти ее решение. Я навсегда запомнил это.

– Я говорил тебе, что около трех недель назад был в Париже по делам. И однажды, когда покидал совещание, неожиданно столкнулся с ней возле ресторана.

Я нахмурился. Беатрис-Роуз была в Париже? Три недели назад…

– Могу точно сказать, что, когда мы встретились в тот день, с ней было что-то не так. Она шла одна по улице и выглядела крайне потерянной.

Три недели назад мы с Алой еще были вместе.

– Мне все равно.

– Калеб, послушай меня, – мрачные интонации в его голосе привлекли мое внимание. – Я даже подумал, что, может быть, она долгое время чем-то больна. Она была бледная, замкнутая, к тому же сильно похудела. Поэтому я решил пригласить ее на ужин. Я очень… волнуюсь за нее.

Бен откинулся на спинку стула, его взгляд потускнел.

– В Беатрис-Роуз ощущалось что-то маниакальное. В течение примерно десяти минут она была показательно вежлива и спокойна, а затем вдруг начала расчесывать руки до крови. Она все время что-то бормотала про своего отца и какого-то кролика. Потом опять неожиданно успокоилась. Я предложил ей отвезти ее в больницу. Должно быть, она поняла, что я не собираюсь ее отпускать, потому что чуть раньше в разговоре упоминала, что лежит в клинике.

– В клинике? – недоуменно спросил я.

Бен посмотрел в окно, словно обдумывая что-то, а затем серьезный взгляд его серых глаз снова обратился ко мне.

– Это была психиатрическая клиника, Калеб.

– Что? – я в шоке уставился на него.

– Я тоже не мог в это поверить. Она сказала, что лечится там в течение уже многих лет. Это началось, когда заболел ее отец. Раньше она чувствовала себя не так плохо, но в этот раз ей стало намного хуже.

О господи. Я и понятия не имел.

Это было примерно тогда, когда Алая ушла от меня. И когда я оскорбил Беатрис-Роуз. Должно быть, она поехала в клинику как раз после того инцидента.

Мне стало плохо, меня охватило ужасное чувство вины. Я знал, что Беатрис-Роуз плохо справляется с ситуацией, которая связана с ее отцом, так что разве не я все только усугубил?

– Это было, когда… мы с Алой расстались. Я разговаривал с Беатрис-Роуз и велел ей держаться от меня подальше. Я был очень зол. И наговорил много гадостей.

Бен какое-то время изучающе меня разглядывал.

– Ты в этом не виноват.

Возможно, и нет. Но доля моей вины все же была.

Я посмотрел на свои руки и сжал кулаки.

– Может быть, она не симулировала те панические атаки.