Вечное чудо жизни

У бычка был сорван роговой чехол, и вверх на три-четыре фута бил алый фонтанчик крови, орошая все вокруг. И мы с мистером Туэйтом получили свою порцию, стараясь удержать вола на месте, пока я обрабатывал роговой отросток сульфамидным препаратом, накладывал толстый слой ваты и восьмеркой прибинтовывал ее к другому рогу. На все это ушло порядком времени, а потом еще надо было вымыться и почиститься, так что прошло больше часа, прежде чем я, с сожалением отказавшись от чашечки чая, которую предложила миссис Туэйт, поспешил назад в Дарроуби.

Я пробежал коридор Скелдейл-хауса, толкнул дверь приемной и замер на пороге. Мистер Базби! Он сидел в дальнем углу, держа на коленях маленького корги, и встретил он меня тем же взглядом, как в тот раз, когда я приезжал к его корове.

– Где вас черт носил? – рявкнул он. (И слова те же самые!) – Я сижу тут уже распроклятый час! И я ведь предупредил, что еду.

– Очень сожалею, мистер Базби, но меня вызвали к волу, сорвавшему рог. Я не мог задержаться.

– Какой-то паршивый вол! А моя бедная собачка ждет тут в мучениях! Это не важно, так?

– Конечно, важно, но вы не хуже меня знаете, что от такого сильного кровотечения животное может погибнуть. Для фермера это было бы большой потерей!

– Большой потерей? А, вы про деньги! Ну а если моя собачка умрет? Она подороже любых денег. Ей цены нет!

– Я все прекрасно понимаю, мистер Базби. Она, я вижу, очень симпатичная. – Я замялся. – Но я не знал, что, кроме дворовых собак, у вас есть еще и комнатная.

– Конечно есть. Это Франтик. Мы с хозяйкой на него не надышимся. Если с ним что-нибудь случится, это такое горе будет! А вы его бросили из-за проклятущего вола!

– Ну послушайте, я же его не бросал. Согласитесь, не мог же я оставить вола истекать кровью. Это же для фермера чувствительная потеря.

– Ну вот опять! Деньги. Вы только о них и думаете.

Я нагнулся, чтобы поднять собачку, но едва я к ней прикоснулся, как корги болезненно взвизгнул.

Глаза мистера Базби выпучились.

– Слышали? Я же вам говорил, что ему худо.

Я понес корги в смотровую. Мышцы у него были словно деревянные, и у меня не было сомнений в диагнозе. На столе я чуть-чуть нажал на шею, и песик снова завизжал. Мистер Базби застонал в унисон с ним.

Температура была нормальной, да и все остальное было нормальным, если не считать одеревенения мышц и болей.

– Он не выживет? – Фермер заглянул мне в лицо.

– Выживет, выживет. У него ревматизм. Крайне болезненное заболевание у собак, но хорошо поддается лечению. Надеюсь, он скоро полностью оправится.

– Хорошо, если не ошибаетесь, – буркнул фермер. – Только лучше бы вы сначала его подлечили, чем мчаться к волу. Что вы до денег жадны, это даже неплохо, но любовь и дружба поважнее будут, знаете ли.

Я наполнил шприц.

– Совершенно с вами согласен, мистер Базби. Подержите, пожалуйста, ему голову.

– В жизни, молодой человек, кроме денег, есть и другое. Поживете с мое, так узнаете.

– Вы, бесспорно, правы. Вот таблетки. Давайте ему по одной на ночь и утром. Если завтра не станет намного легче, привезите снова.

– И привезу. Надеюсь, вы на месте будете. – Гнев мистера Базби улегся, сменившись ханжеской назидательностью. – Человек вроде вас, думается, должен бы знать, что такое любимая собака. Материальные блага – это ведь еще не все.

Он подхватил корги на руки и зашагал к двери, но, взявшись за ручку, обернулся.

– И я вам вот что скажу!

Я про себя вздохнул. Проповедь еще не кончилась! Мистер Базби укоризненно поднял палец:

– Не хлебом единым жив человек!

Он пошел по коридору. Франтик вдруг повернул голову и посмотрел на меня. Казалось, он уже чувствовал себя лучше. К счастью, ревматизм, хотя и поражает с ужасающей быстротой, излечивается столь же быстро.

Да, Франтик скоро станет самим собой, но я знал, что в памяти его хозяина навсегда запечатлелись мои корыстолюбие и бессердечность.

Бестолочь Сиско Кид

Час, когда в трубке раздался голос дарроубийского полицейского сержанта, был довольно поздний.

– По-моему, мы задержали преступника, мистер Хэрриот. Пробирался в темноте по Докерскому проулку с маской на лице. Я спросил, чего ему там понадобилось в десять вечера, а он ответил, что идет в лавочку купить жареной рыбы с картофельной соломкой. Глупая такая отговорка, а в последнее время было много случаев краж со взломом и мелкого воровства, ну мы и забрали его в участок.

– Вот как? Но при чем тут я?

– Да он твердит, что ничего такого делать не собирался и что вы можете за него поручиться. Говорит, что он Бернард Уэйн и у него небольшая ферма на пустоши под Холлертоном.

Все сразу прояснилось, и я засмеялся.

– А на лице у него красный платок в белую горошину?

– Точно. Как это вы угадали?

– Потому что задержали вы Сиско Кида!

– Что-что?

Для объяснений требовалось много времени, но все сходилось.

Бернарду было за сорок, и он делил небольшую ферму с весьма внушительной старшей сестрицей. Назвать его хозяином было бы неверно, поскольку он только выполнял распоряжения, причем мнение мисс Уэйн о нем исчерпывалось ее любимым словечком «бестолочь».