Вечное Дао. Беседы о «Дао Де Цзин» т. 3

Конечно, ему было страшно, потому что река была очень широкой; однако другого пути не было — и монах поплыл. На середине реки он увидел, что к нему приближается труп — он подплывал к нему все ближе и ближе. Монах испугался; он хотел избежать встречи с этим трупом. Он всячески пытался увильнуть в сторону, но не мог — труп оказался очень ловким; как он ни старался, этот труп все приближался и приближался.

Тогда он понял, что ему не уйти — более того, им овладело любопытство, поскольку это, по-видимому, был труп буддийского монаха: ряса цвета охры, чисто выбритая голова... собравшись с силами, он позволил трупу приблизиться; на самом деле, он даже сам поплыл навстречу этому трупу.

Он взглянул на его лицо и начал смеяться как сумасшедший, потому что это был его собственный труп; он не мог поверить своим глазам, но это было так. Он смотрел снова и снова — и, тем не менее, это был его собственный труп.

А потом труп начал уплывать вниз по течению, и монах наблюдал, как вместе с ним уплывает все его прошлое: все, чему он научился, все, чем он овладел, все, чем он был... эго, центр его ума, самость — все уплыло вместе с этим трупом. Он был совершенно пуст.

Теперь ни к чему было плыть на другой берег — другой берег больше не был нужен, потому что, как только река забрала его прошлое, он сам стал Буддой. Он начал смеяться: он искал Будду снаружи, а Будда был внутри.

Смеясь, он вернулся на тот же берег, который покинул несколькими минутами раньше, но никто не узнал его. Он говорил людям:

— Я тот самый человек! — но они смеялись. Это был не тот человек.

Действительно, он не был прежним. И в этом и была причина легенды, что никто из тех, кто отправляется на тот берег, не возвращается обратно. Все вернулись, но они не были прежними — старое умерло, и вместо него пришло абсолютно новое.

Я хочу, чтобы эта аллегория как можно глубже вселилась в вашем существе. Это будет вашим будущим. Если вы действительно будете все дальше и дальше уходить в путешествие к стране Будды — чтобы стать высшим, чтобы познать конечное, — то, сегодня или завтра, вы придете к широкой реке, которая заберет все: все, что вы сделали, все, что вы можете сделать, все, чем вы обладаете, все, что обладает вами, все, чем вы были, и все, чем вы можете быть — все это уплывет по течению в океан; и вы останетесь абсолютно одинокими, без всякой собственности, без тела, без ума. В этом одиночестве расцветает цветок Будды. Вы пришли в Будда-ленд. Вы пришли к познанию Дао.

Эти сутры Лао-цзы — способы достичь внутреннего Будда-ленда. Так постарайтесь понять эти сутры.

То, что лежит тихо, легко удержать;

Тысячью и одним способом вы пытались удержать себя, контролировать себя; но вам не удалось, потому что ум не тих. Если ум не тих, вы не можете удержать его. А когда он тих, его больше нет, его нет — и это единственный способ удержать его.

Вы не можете контролировать ум. На самом деле, люди, которые контролируют ум — это люди, у которых нет ума. Неверно говорить, что они контролируют ум. Люди, у которых есть ум, никогда не контролирую его, они не могут его контролировать. Его можно контролировать лишь тогда, когда его нет — а ума нет тогда, когда он тих.

Так что, когда люди говорят: «Мне хотелось бы иметь тихий ум, безмолвный ум, спокойный ум», — они не знают, что говорят, поскольку ум может существовать лишь тогда, когда он не спокоен. Нет ничего похожего на тихий ум. Тихий ум — это не-ум!

Вы видели что-нибудь похожее на тихий шторм? Видели ли вы что-либо подобное? Если шторм тихий, его нет! Ум — это буря, ураган. Когда он тих, его вообще нет — все волны исчезли. Если есть волны, есть и ураган. Поэтому, если вы успокаиваете ум, вы, сознательно или бессознательно, движетесь к состоянию не-ума.

То, что лежит тихо, легко удержать...

В действительности, для того, чтобы удержать это, не нужны никакие усилия — это так легко. Говорить: «Это легко» не совсем верно, потому что слово «легко» тоже указывает на содержание некоторой трудности — это категория трудности. Трудное и легкое имеют одинаковое качество; они отличаются по степени, по количеству, но не по качеству. Нет, говорить «легко» неправильно — вот почему Лао-цзы вновь и вновь говорит, что истину нельзя высказать. Когда она высказана, она перестает быть истиной.

Но ему приходится пользоваться языком — как и мне, — а в отношении внутренних феноменов, внутреннего опыта всякий язык неуместен. Язык как таковой неуместен, запомните это. Язык просто используется в качестве указки.