Вечное небо казахов

Камень – первая ипостась Коркута. Камень, скала символизируют вечность, нерушимость, честь (Т. Асемкулов). На скалах-камне, то есть на теле Коркута, тюрки высекали не только памятные надписи в честь великих деяний предков, но и договоры между родами, племенами, народами. До последних времен сохранился обычай клясться у больших камней или скал. В таких случаях Коркут-Камень служит гарантом исполнения договора или клятвы (Т. Асемкулов).

Можно провести параллель между первой ипостасью Коркута и Митрой – авестийским богом Договора и Солнца. Среди гимнов Митре в «Авесте» есть текст, в котором Ахурамазда обращается к Спитаме-Заратуштре: «Поистине, когда я сотворил Митру, владыку обширных пастбищ, о Спитама, я сотворил его столь же достойным жертвоприношений и молитв, как и я сам, Ахурамазда. Злодей, который солжет Митре (или нарушит договор), навлечет смерть на всю страну… О Спитама, не нарушай договора ни с верующими, ни с неверующими, так как Митра и для верных, и для неверных» [2]. В связи с попытками отождествить тюркскую кочевую традицию с зороастризмом хотелось бы подчеркнуть следующий факт: в авестизме Митра занимает высокое положение, сравнимое с положением Коркута-Камня в тенгрианстве, но не связывается с камнем как таковым. Позднее Заратустра вводит мотив, связывающий Митру с камнем (мифологема солнца (света) из камня (скалы)), но при этом статус Митры резко снижается, ему не находится места среди семи Амеша Спента.

Мотив Митры-Камня затем развивается в иранском суфизме. В иранском исламском эзотеризме существует текст, в котором шестой Имам, Джафар-аль-Шадик, объясняет своему ученику: «Камень был некогда Ангелом среди Ангельских князей пред Богом. Когда Бог принимал обет Ангелов, этот Ангел был первым, кто дал клятву и согласился с договором. Поэтому Бог избрал его как надежного последователя, кому он мог поручить все свои создания. Бог повелел ему поглощать, «глотать» договор и вверил ему наблюдение договора…» [3] «Ангел» и «ипостась» – терминологические различия креационистской и манифестационистской традиций, в остальном средневековый суфийский текст, впервые опубликованный французским ориенталистом Анри Корбэном, и устная традиция северо-восточных казахов ХХ века идентичны, что заставляет еще раз задаться вопросом: что есть Иран и что есть Туран.

В древнеримской мифологии существует унаследованный от этрусков культ межевого камня, указывающего границу владений, – Термина. Учреждение культа Термина связывают с представлением о святости и нерушимости частного владения, однако в контексте общечеловеческих мифологических представлений не вызывает сомнения более древняя основа этого культа.

В древнегреческой мифологии камень, скалы означали одновременно первозданную стихию – материнское лоно (наряду с водой) и порожденного этим лоном Божественного ребенка – начало мира. «Для греков скалистый ландшафт символизировал то же, что символизировали дельфин, море и лоно; это был символ самого первого начала вещей, символ небытия, предшествовавшего бытию» [4]. Символизируемый камнем младенец Гермес, камень, вброшенный вместо младенца Зевса в пасть Кроноса (времени), Геркулесовы столбы (граница ойкумены) – лишь некоторые примеры пограничного символизма камня у эллинов.

Серикбол Кондыбай на основе мифолингвистического анализа выявляет символизм камня как Абсолюта и как порождающего начала, материнской утробы у казахов[5].

В тенгрианстве существовало представление, что горы являются застывшими волнами (Т. Асемкулов). С древнетюркских времен зафиксировано представление о магическом камне «жады-тас», вызывающем дождь. «Жад» по-казахски означает «память». Магический камень «вспоминает» свое ино-состояние – водное. Позже, говоря о воде – ипостаси Коркута, мы покажем, что вода, как и связанный с ней камень, имеют функцию сохранения информации, памяти. Вообще, являясь разными формами проявления Коркута, 7 стихий в своих свойствах и функциях тесно взаимосвязаны, перетекают друг в друга.

Дождевой камень жады-тас имеет небесное, метеоритное происхождение. В древности было широко распространено представление о каменном небосводе – «тверди небесной», осколками которой являются упавшие с неба камни. И среди них самый известный – священный камень Каабы. М. Элиаде пишет: «Концепция твердого небосвода объясняет свойства метеоритов и громовых камней, упавших с неба, насыщенных магико-религиозным свойством, которое можно использовать, передавать, рассеивать; это некий новый очаг уранической (небесной) святости на Земле» [6].