Вечное невозвращение

— Неправильное у тебя оружие.

Павел нажал курок и громко застрочил: та-та-та-та.

Но на мужика это не произвело никакого впечатления, он надвигался на Павла, сжимая огромные, с ведро, кулаки. Тогда Павел схватил автомат за дуло и изо всех сил треснул зеленого по голове. Тот закачался, но устоял. Павел снова хотел его треснуть, но мужик перехватил одной своей ручищей автомат и строго сказал:

— Не шали!

Павел в панике бросился к раскрытой двери. Он уже почти выбрался, но тут из темноты высунулась чья-то нога — он споткнулся об нее, грохнулся и потерял сознание.

Очнувшись, Павел проковылял к воде, намочил платок, приложил его к шишке на лбу и застонал от боли. И тут услышал чей-то ласковый голос. Он поднял глаза — прямо к нему плыла большой белый лебедь.

— Что, Павлуша, закручинился? — спросил лебедь, — голова болит?

— Болит, царевна.

— Как мне тебя жалко! — лебедь стал выплывать из воды, и по мере того, как выплывал, превращался в прекрасную девушку. Потом она села на песке и позвала его.

— Иди сюда, положи свою голову мне на колени — и все пройдет.

Павел лежал, а она гладила его. Разомлев, он все плакался ей, какая тяжелая жизнь у космических разведчиков, как быстро прошла его молодость в этом чертовом космосе, как долго он не видел маму и как трудно завести семью при такой жизни. Она вздыхала, жалела его и продолжала гладить по голове. Так он и уснул.

Проснулся Павел в своей кровати, вспомнил вчерашний день и решил, что все кончилось. Но, открыв двери, отпрянул от неожиданности: перед домом стояла роскошная белая карета, запряженная четверкой лошадей, тоже белых. И на козлах сидел кучер в белом фраке.

— Это еще что?

— Карета, вашбродь. Садитесь, с ветерком домчим.

— Куда домчим? На бал?

— Почему на бал? На второй маяк, что вам зря ноги ломать.

Карета ехала по твердому песку у самой воды, слегка покачиваясь на мягких рессорах. Павел сидел, утонув в глубоких подушках и наслаждался неожиданным комфортом.

На маяке он быстро проверял датчики и все боялся, что карета исчезнет — больше не хотелось идти пешком. Но карета стояла на месте. Назад ехали так же быстро. Кучер разговорился, сказал, что его фамилия Клейнмихель, что он когда-то строил дорогу из Петербурга в Москву, и что за это его поставили кучером при такой карете. Настроение у Павла было прекрасное, и ему казалось, что если еще и будут здесь сюрпризы, то только приятные.

К вечеру его вызвал командир и спросил тревожным голосом:

— Ну что у тебя? Очень тяжело?

— Нет, все в порядке. Карету дали.

— Какую карету?

— Белую. И четверку лошадей.

— Ну вот видишь. А ты волновался. Я знал, что у тебя все получится. Главное — суметь договориться.

Танцы в начале века

Корабль приближался к Земле. Позади было несколько лет тяжелого, каторжного труда, бесконечные посадки на колонизованные планеты, исследования, переговоры, ремонт, выматывающее чувство постоянной опасности. Последние сутки прошли без сна. Все собрались в рубке центрального поста и смотрели на яркую, заметно увеличивавшуюся точку впереди. Это было Солнце — свое, уютное, спокойное, домашнее Солнце. Никто не разговаривал, да и говорить больше было не о чем. Каждый думал о своем, но все одинаково тяжело и тревожно. На Земле со времени их отлета прошло сорок лет. Как-то их встретят те, кто жив, и как им переживать известия о неизбежной смерти многих близких? Смогут ли они приспособиться к новому времени, состарившимся друзьям и взрослым детям?

Уже несколько часов работала система торможения. Корабль терял скорость, стремительно падая в поле притяжения родной звезды. И тут резкий голос в динамике заставил всех вздрогнуть:

— Капитан! Станция дальнего оповещения не отвечает!

Капитан наклонился к пульту:

— Может быть, нас еще не заметили?

— Исключено, мы уже пятнадцать минут в зоне их видимости.

И опять тишина, и одна мысль у всех: что случилось со станцией? Просто невероятно, что их до сих пор не засекли. Странная беспечность!

Еще два часа томительного ожидания — и снова:

— Капитан! Луна тоже молчит!

— Этого не может быть! — Капитан вытер потное красное лицо. — Вы слышите, — крикнул он в микрофон, — этого не может быть!

Динамик молчал.

Капитан обвел рубку отсутствующим взглядом, потом скомандовал:

— Все по местам! Выходим на околоземную орбиту!

— В зону без направления входить нельзя! — крикнул штурман, — Мы обязательно в кого-нибудь врежемся.

Бросившиеся к выходу замерли, остановленные этим криком.

— Я сказал: по местам! — рявкнул капитан и неожиданно для себя грубо выругался.

Ничего страшного не случилось. Корабль спокойно лег на орбитальный курс, правда, на самую отдаленную траекторию, по настоянию штурмана. Несколько человек в рубке напряженно вглядывались в экран, по которому уже плыла поверхность планеты — любимой, долгожданной и пугающей своим неожиданным молчанием. Не отвечал ни один маяк, лишь мерный треск космических разрядов доносился из эфира.

— Капитан, — прошептал штурман, — это не Земля.

— Вы сошли с ума? Почему не Земля? Вот Австралия, а вон Новая Зеландия.