Вечное невозвращение

Орехи Коле понравились. Он быстро все съел и никак не мог решить: облизывать ложку или нет? Потом, вздохнув, положил ее в тарелку.

— Спасибо, очень вкусно.

— Ну, теперь рассказывай, как живешь, кто твои друзья, что интересного видел недавно. Нам, лесным людям, все любопытно. Мы здесь живем — ничего особенного не видим и не слышим. Иногда сороки прилетят, трещат, трещат о чем-то, толком не поймешь толком.

— А вы приемник купите.

— Приемник есть, да батареек на него не напасешься. Нынче они дорогие. И потом, радио мертвым голосом говорит, а ты нам живым своим голоском что-нибудь поведай.

— Что же вам такое рассказать? Есть у меня друг, его зовут Руслан. Такие удивительные истории рассказывает! Один раз, говорит, видел летающую тарелку. Бегал в лесу на лыжах — она невдалеке приземлилась. Вылезли из нее зеленые человечки, космонавты-пришельцы, и стали его подзывать. Но он испугался и убежал.

— Подумаешь, тарелки! У нас их тут штуки три в разных местах валяется.

— Правда? А где же космонавты?

— Кто их знает. Разбежались по лесу и живут здесь. Видно, понравилось у нас.

— Говорят, что водяной, — подал голос Голубикин, — не тот, что за Колодкиным, а что в балабановском болоте, — бывший марсианин.

— Я читал, что на Марсе жизни нет.

— Может быть, и нет, — задумчиво сказал царь, — а может, и есть. Это как посмотреть. Вот для многих людей и нас нет, для многих мы — только сказка детская. А ты как считаешь — есть мы или нет нас?

Коля увидел, что в ожидании ответа все повернулись и внимательно смотрят на него, даже Спиридон выставил голову из кустов.

— Как это нет? — возмутился Коля. — Я ведь с вами разговариваю! Ко мне никто из взрослых так серьезно не относился. Все маленьким меня считают. А вас… — Он на секунду запнулся: да я вас всех люблю.

— Спасибо тебе, Коля, за любовь, — сказал дрогнувшим голосом царь. — Мы тебя тоже полюбили. Приходи к нам, всегда тебе рады. Жаль, что мало поговорили, но тебе уже пора. Дед твой, как доложили, тебя уже искать пошел.

— Хорошо. Я побегу.

Царь свистнул. Сейчас же из кустов выскочил волк и встал, как вкопанный, рядом с Колей.

— Садись! — приказал царь.

— Да ничего, я и так добегу. Тут же рядом.

— Может, и рядом, только сам ты не доберешься.

…Два дня подряд Коля ходил в лес, но больше никого из своих друзей не видел. Пытался звать их, да никакого толку. Дома бабушка все допытывалась, что это он такой грустный, но Коля отмалчивался.

— Уж не знаю, как тебя развлекать. Книги ты читать не хочешь. Телевизор не смотришь. Погоди, в субботу родители приедут, будет веселей.

На третий день Коля опять пошел в лес. Земляника попадалась редко. Видел Коля какие-то грибы, но не решился их рвать — вдруг ядовитые! Возвращаясь домой, услышал вдалеке лай и ускорил шаги: встречаться в лесу с собаками неприятно. Потом мужской голос позвал собак, и Коля успокоился. Но, пройдя еще несколько метров, он застыл: прямо перед ним стояли две огромные собаки и смотрели на него. Коля сделал шаг назад, и они зарычали. Тогда он повернулся и бросился бежать. Перепрыгивая через рытвину, он вспомнил, что отец его предупреждал: никогда не бегать от собак. Но ноги не слушались, и он летел дальше. Собаки легко догоняли его и были совсем рядом.

"Сейчас вцепятся", — решил Коля и заорал во весь голос: — Спиридон! Спиридон, миленький! На помощь!

Впереди с ветки дерева рухнуло что-то большое и зеленое, широко расставило руки. Коля нырнул под правую руку и оглянулся. Собаки от неожиданности присели на задние лапы, а потом попятились, одна даже заскулила от страха.

— Кыш, проклятые! — Спиридон поднял с земли огромную шишку и бросил в них. Собак как ветром сдуло.

— Ну не плачь, не плачь! Напугался, бедный. — Спиридон обнял его одной рукой, а другой гладил по голове. Рука у него была жесткая, как ветка дерева, но Коля быстро успокоился и даже улыбнулся.

— Нет, я уже не плачу. Спасибо вам!

— Что там! А бегать от собак не надо. Они же не дикие. Хорошо, что я рядом оказался. Пойдем, до опушки доведу.

По пути Коля показал Спиридону виденные им грибы. Тот сказал, что это ложные опята, их собирать нельзя, но скоро пойдут настоящие и он ему покажет хорошие места; потом нашел две сыроежки — одну желтую, а другую фиолетовую; потом показал двух птиц, которые прилетают на лето, а зимой живут в Африке, он спас их, когда они, еще птенцами, выпали из гнезда, с тех пор они его все время сопровождают, с утра до вечера. Птицы, когда Коля отошел, слетели вниз и сели на Спиридона, каждая на свое плечо. Одна что-то пищала ему в ухо.

— Что она говорит?

— Говорит, что собаки совсем ошалели от страха, все еще бегут, а хозяин за ними.

Так они дошли до опушки.

— Ну иди, дальше мне нельзя.

— Почему нельзя? Пойдемте к нам в гости. Бабушка будет рада. Она обещала к обеду оладий напечь.

— Вряд ли она сильно обрадуется, увидев меня. А оладьи я люблю. Ты мне как-нибудь принеси парочку.

— Обязательно.

— Ну беги, и бабушке про собак не рассказывай, не пугай ее.

Коля проснулся от стука в окно. Он приподнял голову — за стеклом, в серых утренних сумерках, маячила голова Грибанова.

Коля приоткрыл окно.