Вечное пламя

Взяв Грейди за руку, она ожидала, что он двинется в конец очереди. Но Грейди отвел их к боковому входу, спрятанному среди зарослей лиан с белыми цветами-звездочками.

Охраняющий вход гоблин был таким большим, что даже Сандор казался тощим, а голос его был еще писклявее:

– На поляне для вас оставлено место. Просто найдите серебряные веревки.

– Спасибо, – сказал Грейди, замирая в проходе. – Тут есть дорога, которую я не вижу?

– Толпа ее закрывает, – ответил гоблин. – И я бы посоветовал идти побыстрее.

Сандор отдал ему честь и, сказав Софи следовать за ним, пошел впереди, пропихиваясь сквозь народ и оставляя за собой узкий проход.

Несмотря на удушающую толпу, в лесу Вандерлингов все так же царила жуткая, неестественная тишина, поглощающая звуки их шагов, пока они петляли среди аккуратно расставленных деревьев. Все семена Вандерлингов обвивали волосом погибших, так что деревья, вырастая и поглощая ДНК, отражали их внешность. Были и высокие деревья, и тонкие, и с листьями всех цветов радуги, деревья с темной корой, со светлой корой, с цветами, с ягодами.

Среди них было и три небольших саженца, которым было здесь не место.

Первым они прошли Вандерлинг Алдена, и Софи поразилась, как выросло темнолистное дерево за столь короткое время. Если бы не яркие бирюзовые цветочки, рассыпанные по ветвям, она бы ни за что не угадала.

Ее с Дексом деревья тоже, казалось, подросли, хотя издалека разглядеть было сложно. Их Вандерлинги посадили рядом, высоко на холме, и Софи очень хотелось подняться и посмотреть, как они. Но Сандор шел, как бык, увидевший красное, – спешно проходил дерево за деревом, которые казались все более древними, пока не дошел до поляны.

В центре возвели серебряную сцену для старейшин, и вокруг нее толпилось столько народа, что даже вздохнуть было нелегко.

– Видимо, охранник говорил об этом месте, – сказал Грейди, указывая на светло-желтое дерево, в тени которого толстые серебряные веревки отгораживали небольшое пространство.

Его охраняли трое гоблинов, которые, едва пропустив Сандора, встали спереди и по бокам от Софи. Сандор встал сзади, не убирая руку от меча, чтобы выхватить его в любое мгновение.

Софи хотелось сказать им, что все не так страшно. Но потом заметила взгляды толпы.

Народ не просто пялился на нее.

Он пронзал ее глазами.

Послышались шепотки – и в этот раз ее не называли «похищенной девочкой».

Все вновь и вновь повторяли три слова – три слова, о которых Софи так сильно старалась не думать.

«Это ее вина».

Софи разглядывала лица в отчаянной попытке найти друга. Но увидела только Мареллу – и та отвернулась, когда их взгляды пересеклись.

Наконец толпа замолкла, издав приглушенный вздох, и Софи вытянула шею, чтобы разглядеть прибывших на поляну одиннадцать оставшихся старейшин. Каждого охраняли по четыре гоблина, чьи мускулистые тела занимали всю сцену. Но без яркой улыбки Кенрика она все равно казалась пустой.

Одежда старейшин была одинакового светло-зеленого цвета, но вместо простых платьев и туник, которые они надевали на похороны Алдена, сейчас их одеяния были расшиты изумрудами и хризолитом, а в обручах сверкали бриллианты. Их волосы были идеально уложены, одежда – идеально выглажена. Но внешний лоск не мог скрыть, насколько они были несчастны и измучены. Особенно Орели.

Ее глаза напоминали опухшие красные щелочки, и она опиралась на своих телохранителей так, будто могла стоять лишь с их помощью.

– Спасибо за то, что поддерживаете нас в столь трудный день, – хрипло произнес старейшина Эмери, выступая вперед и обращаясь к толпе, – и я понимаю, что у многих из вас возникает вопрос, что же случится дальше. Но сейчас не время думать об этом. После церемонии у нас будет небольшое объявление. Пока же давайте отпразднуем жизнь и потерю нашего дорогого друга – и вдохновляющего старейшины – Кенрика Фэтдона.

В толпе послышались тихие всхлипы, когда старейшина Терик сошел со сцены и вырыл в земле небольшую лунку серебряной лопатой. Когда семя было зарыто, старейшина Лиора полила его сверкающим сиропом из зеленой бутылочки, а затем раздавила стекло в ладони, и оно покрыло свежую землю миллионом мерцающих блесток.

Когда из земли пророс крошечный саженец, выпустивший ярко-красные листья, всхлипы перешли в рыдания. Но Софи сдерживала слезы, понимая, что если рухнет в кроличью нору горя, то вряд ли из нее выберется.

– Да она даже не сожалеет, – прошептал кто-то недалеко от Софи.

– Ну еще бы. Наверное, она для этого и была создана.

– Ее надо изгнать.

– Или сослать куда-нибудь.

– К гоблинам!

– К ограм!

Толпа подступала все ближе и ближе, пока Сандор не приказал остальным гоблинам спасаться. Не успела Софи осознать, что происходит, как телохранители подняли ее над головами и кинулись в сторону обычного леса, окружавшего Вандерлинги.

– Здесь безопаснее, – сказал Софи Сандор, ставя ее на ноги в тени высокой сосны. – Я отведу тебя назад, когда все выразят свои соболезнования, чтобы ты послушала объявление старейшин.

– Мне нельзя пойти в очередь? – спросила Софи.