Вечное солнце. Русская социальная утопия и научная фантастика второй половины XIX — начала XX века

Лучшая часть человечества, по всей вероятности, никогда не погибнет, но будет переселяться от Солнца к Солнцу по мере их погасания. Через многие дециллионы лет мы, может быть, будем жить у Солнца, которое ещё теперь не возгорелось, а существует лишь в зачатке, в виде туманной материи, предназначенной от века к высшим целям.

Если мы уже теперь имеем возможность немного верить в бесконечность человечества, то что будет через несколько тысяч лет, когда возрастут наши знания и разум!

Итак, нет конца жизни, конца разуму и совершенствованию человечества. Прогресс его вечен. А если это так, то невозможно сомневаться и в достижении бессмертия.

Смело же идите вперёд, великие и малые труженики земного рода, и знайте, что ни одна черта из ваших трудов не исчезнет бесследно, но принесёт вам в бесконечности великий плод.

1911 г.

Комментарии

Сборник «Вечное солнце» хронологически продолжает книгу «Взгляд сквозь столетия. Русская фантастика XVIII и первой половины XIX века» (составитель и автор комментариев В. Гуминский, предисловие А. Казанцева. М., «Молодая гвардия», 1977), куда вошли произведения А. Радищева, М. Щербатова, В. Левшина, А. Улыбышева, В. Кюхельбекера, О. Сенковского, В. Одоевского, В. Соллогуба. Отсутствие замечательного русского фантаста А. Ф. Вельтмана объясняется, по-видимому, как большим объёмом фантастических романов Вельтмана, так и сложностью извлечения из них более или менее самостоятельных отрывков. Думается, книги А. Ф. Вельтмана должны быть изданы отдельно.

Настоящая антология состоит из двух разделов: утопического и научно-фантастического. Не всегда можно чётко разграничить эти жанровые разновидности. Так, А. Богданов считал свою «Красную звезду» романом-утопией. Но преобладание в его книге научно-технических аспектов будущего позволяет отнести её ко второму разделу.

В первом разделе делается попытка под особым углом взглянуть на некоторые центральные для русской литературы того времени проблемы. Чаяние совершенного мира и совершенного человека — так можно было бы определить основную направленность собранных здесь произведений. Но не только чаяние, но и активные поиски, воля к преображению, твёрдая вера в то, что такой мир и такой человек должны быть на Земле. Может быть, этот раздел послужит более полному и глубокому осмыслению истории идеалов, чаяний и ожиданий русского народа, выраженных его писателями.

Второй раздел должен показать, как в предреволюционные годы закладывались основы столь популярного в наши дни жанра научной фантастики.

Выражаю благодарность за помощь и советы В. М. Гуминскому, М. П. Ерёмину, И. Л. Кольченко и С. Г. Семеновой. Выборку из работы К. Э. Циолковского «Исследование мировых пространств космическими приборами» (1911 г.) сделал И. А. Кольченко.

Л. Н. Толстой

Легенда о зелёной палочке

Легенда входит в состав «Воспоминаний» Л. Н. Толстого, которые он начал писать в январе 1903 года по просьбе своего биографа П. И. Бирюкова. Интересно, что «Воспоминания» у Льва Николаевича «не пошли», их общий объём менее 4 печатных листов, и в 1906 году писатель совсем прекратил работу над ними. Очевидно, Толстому было неинтересно описывать всё, как было, без преображающей работы фантазии и воображения. Ведь материал своей жизни он в той или иной форме уже использовал в десятках своих произведений, начиная с повести «Детство» и даже ещё раньше, с «Истории вчерашнего дня»…

Легенда печатается по изданию: Л. Н. Толстой. Собрание сочинений в 20‑ти томах. Т. 14. М., «Художественная литература», 1964, с. 466–467.

В 1950 году Б. М. Эйхенбаум опубликовал в журнале «Огонёк» (№ 47) свою статью «Легенда о зелёной палочке». В ней выдвигается гипотеза о декабристском происхождении легенды. Друг отца Льва Николаевича, Н. И. Толстого, декабрист П. И. Колошин якобы мог рассказать в семье Толстых, как рукопись «Русской правды» Пестеля была зарыта в земле — в канаве около села Кирнасовки, где она и была найдена потом следствием и доставлена Николаю I. «Муравейные братья», по мнению Эйхенбаума, не что иное, как смутное воспоминание о декабристах братьях Муравьёвых.

Гипотеза Б. М. Эйхенбаума представляется неубедительной и натянутой, так как, с одной стороны, преувеличивает декабристское влияние в семье Н. И. Толстого, а с другой — без достаточных оснований ставит под сомнение приводимую самим Толстым этимологию «муравейных братьев» (от «моравских братьев»). Следует учитывать и то, что статья Эйхенбаума была опубликована в юбилейном 1950 году, когда широко отмечалось 125‑летие со дня восстания декабристов.