Вечность без Веры

Вера мотнула головой, но Мирослава надавила еще сильнее, раздирая кожу и мешая нормально вздохнуть.

– Я избавила мир от вас, – прохрипела Вера. – И я бы сделала это снова. И снова!

– Чтоб ты сдохла! – закричала Мирослава, плюясь кровью.

Вера ощутила холодные капли на своем лице.

Таня и Ида, до сих пор неподвижно стоявшие в стороне, наконец сбросили оцепенение, подбежали и буквально повисли на руках Мирославы с обеих сторон.

– Это же безумие, – взмолилась Таня. – Остановитесь. Вера не может быть виновата в этом!

Мирослава истерически засмеялась.

– Это она. Ты же сама слышала ее. Это все она! Она уничтожила нас всех! Она помешала мне!

Пальцы на шее сжались сильнее. Перед глазами стали расходиться красные круги. Пока Ласт держал правую руку Веры за спиной, Мирослава могла задушить ее без всяких проблем. И никакие попытки девочек ей не помешают. На краю сознания проскользнула мысль, что не стоит сопротивляться. Жить с чувством вины за гибель сотни Вечных она все равно не сможет.

Оставалось совсем чуть-чуть… Вера попыталась расслабиться, чтобы смерть наступила быстрее, как вдруг давление ослабло. Ласт отпустил ее руку и выругался. Мирослава закричала. Вера открыла глаза и увидела, что в уцелевшем глазу Мирославы торчал пустой шприц, а робкая милая Таня, которую тошнило на лабораторных работах по микробиологии, отдернула от него руку.

– Я тебя убью! – заверещала Мирослава, окончательно отпустив Веру и замахав руками. – Вас всех!

Вера начала хватать ртом воздух.

– Уведи ее! – заорала Мирослава Ласту, сгибаясь пополам.

Телохранитель повел Веру к двери, через которую они пришли, толкая в спину. Верины ноги заплетались.

– Все будет хорошо! – крикнула Ида.

Протащив Веру четыре лестничных пролета наверх и пройдя по коридору, Ласт толкнул ее обратно в ту комнату, которую она изначально приняла за больничную палату. Дверь захлопнулась, пиликнул замок, и Вера осталась в одиночестве. Больше не чувствуя крепкой хватки Ласта, она принялась растирать ноющее плечо. А ныть оно теперь будет долго, раз быстрая регенерация осталась в прошлом.

Вера не пыталась найти другой выход из комнаты или взломать замок. Все тело болело, ноги дрожали, правый бок под ребрами кололо, шею саднило. Она дошла до кровати и села, а минуту спустя легла. Зачем ее здесь заперли? Придет ли вообще кто-нибудь за Верой? Когда Ласт уводил ее, и Мирослава, и остальные Вечные, судя по звукам, были еще живы. Тем не менее с ними что-то происходило, что-то ужасное. Успеют ли бригады врачей спасти их? Вера не была уверена. И эта неизвестность сводила с ума, но одна мысль заставила ее улыбаться. Таня, ее милая Таня оказалась такой смелой! Кто бы знал, что подруга способна на такой поступок? Именно на девочек и была вся надежда. Вряд ли они смогут вызволить Веру в одиночку, но если им удастся связаться с Аароном и Канцлером…

Время казалось вязким. Мысли бегали по кругу, но ничего не происходило. Наступил вечер, за ним ночь, утро. Хотелось пить, но вода в стакане с трубочкой давно закончилась. Язык превратился в наждачную бумагу и опух. Когда серое небо окрасилось в розовое, Вера наконец смогла уснуть. Ей снилось, как ее сажают в клетку и подсоединяют к десяткам трубочек, по которым до самой последней капли вытягивают ее кровь. Безысходность. Страх. Одиночество.

В какой-то момент щелкнул замок, вырывая ее из странного состояния полудремы. В мучительной тишине это прозвучало как взрыв бомбы. Вера зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Послышался топот и незнакомые мужские голоса. По стилю речи – гвардейцы. За ней пришли, чтобы отвести в тюрьму? Сон становился реальностью. Кто-то схватил ее за локоть, но она дернулась и вцепилась в матрас.

– Вера, – донесся до нее голос Аарона.

Ей кажется. Это не может быть он. Он далеко за границей второго округа.

– Все хорошо. Я рядом, – повторил все тот же голос.

Вера замотала головой, но глаза не открыла. У нее наверняка начались галлюцинации от обезвоживания.

– Пожалуйста, посмотри на меня, – продолжил он. – Таня просила передать тебе это стихотворение.

Где границы, там страданья.
Слезы капают из глаз,
Ветра легкое дыханье
Вызывает резонанс.

Где границы, там надежда.

Раны глубоко в душе
Заживают неизбежно
На последнем рубеже.

Где границы, там свобода,

Как на реверсе монет.
Прорываясь сквозь заслоны,
Нам любовь дает ответ.

Я и ты – сопротивленье.

А оружие – любовь.
Люди, будьте человечней!
И границы рухнут вновь.

В голосе слышалась знакомая нежность, слова пробирались под кожу, достигали сердца. Очень медленно Вера открыла глаза и посмотрела на человека, сидевшего напротив нее на коленях.

– Это правда ты? – спросила она, но голос ее был похож на хрип. Горло болело. Она тяжело сглотнула.

Аарон улыбнулся.