Вечность Эллы и Миши (ЛП)

— Ты можешь остаться со мной, — предлагаю я. — Я даже отдам тебе свою кровать.

Она сердито смотрит на меня. — Также как ты заказал нам две кровати в отеле?

— Эй, номер заказал мой отец, — отвечаю я, когда она убирает волосы, попавшие в рот. — Это не моя вина.

— Неужели? — Она закатывает глаза. — Как удобно для тебя.

— Это будет удобно для меня. — Я ступаю по тонкому льду. — Ведь, если я чувствую себя горячим и заведенным, то могу просто заставить тебя закинуть на меня ноги, и ты позволишь мне снова почувствовать тебя. Ты же сама знаешь, что ты шаловливая, когда находишься в темной комнате.

Она взглянула на парня постарше, с тонкими волосами и в очках, который слушает наш разговор с широкой улыбкой на лице. — Этого не произойдет.

Я смотрю пугающим взглядом на извращенца, и он быстро отворачивается. — Это именно то, что произойдет, милая девочка, и ты это знаешь.

Она глотает кофе, чтобы скрыть подавленное выражение. — Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Переплетая свои пальцы с ее, мы идем через улицу вместе с толпой людей, и останавливаемся на другой стороне, чтобы осмотреться.

— Ты хочешь посетить какое-нибудь особенное место, пока мы здесь? — спрашиваю я. — Центральный парк? Мы могли бы покататься на коньках?

Ее голова откидывается назад, она прикрывает глаза и смотрит вверх на Эмпайр-Стейт-Билдинг[16], который тянется к небу. — Я хочу подняться туда.

Моя грудь сжимается от воспоминаний о том моменте, когда она была на мосту, которые сейчас проходят сквозь меня: как она стоит на перекладине над водой, готовая выбросить свою драгоценную жизнь.

— Ты уверена? — проверяю я, медленно выдохнув. — Потому что есть миллион вещей, которые мы можем сделать.

Улыбаясь, она дергает меня за руку. — Да, пошли.

Я выкидываю, как могу из головы воспоминания, и позволяю ей вести себя через улицу, потому что с ней я пойду куда угодно, даже если сам того не хочу.

Элла

Нам пришлось ждать в очереди, чтобы подняться на лифте, но он так быстро доставил нас наверх, что моя голова закружилась. Когда двери открываются, мы выходим наружу, и мой живот скручивает от нервов. Бросив пустой стаканчик из-под кофе в мусорную корзину, я направляюсь к смотровой площадке, которую блокируют решетки.

Миша тащится за мной даже несмотря на то, что он не хочет быть здесь. Это делает его беспокойным, поэтому я переплетаю наши пальцы, заглядывая через решетку на оживленный город, расположившийся внизу. Темнеет, красочные огни мерцают на много километров. И тогда это обрушивается на меня да так внезапно, что кажется, словно ветер нокаутирует меня. Возвращается та же самая беспомощность, что я почувствовала в самолете.

Миша чувствует мое беспокойство, и его руки обвивают мою талию. — Сделай медленный вдох и просто расслабься, наслаждайся пейзажем. — Он покрывает мою шею поцелуями, пока я не возвращаюсь назад.

— Красиво, — шепчу я. — Действительно потрясающе.

Он посасывает чувствительное местечко за ушком, прежде чем отодвинуться. — Так оно и есть.

Дрожа от холода и его прикосновений, я прислоняюсь к нему, и он опускает подбородок мне на макушку. — И это настоящее.

Не многие поймут, что это значит, но он понимает, и его руки сжимаются вокруг меня. Люди бродят вокруг нас, но я по-прежнему стою на месте, выясняя, какого это, иметь безмятежный момент, когда мысли не путаются в моей голове.

Где-то в очереди, я начинаю плакать, но делаю это бесшумно, надеясь, что он не заметит.

Его пальцы касаются моих щек и вытирают слезы. — Почему ты плачешь, милая девочка?

— Эм, просто так... Просто это так нормально, — признаюсь я, вытирая слезы с пальцев. — Извини. Не знаю, почему я веду себя как ребенок.

Он целует меня в голову и подводит ближе. — Ты не ведешь себя как ребенок. Ты ведешь себя естественно.

Чувствуя, как часть ответственности падает с моей груди, я заставляю его руки сжать меня сильнее, не желая когда-либо отпускать его.

* * *

Он прокатил меня на спине до отеля, потому что мои ноги болели от нашей прогулки. Я все время не могла перестать смеяться, потому что люди продолжают странно смотреть на нас, хотя некоторые из них попросту нам завидуют.

Когда мы входим в вестибюль отеля, посыльный, который носит забавную шляпу и застегнутую форму, подходит к нам с суровым взглядом на его строго лице. — Никакого веселья в вестибюле.

Ботинки Миши шаркают по белому мраморному полю. — Абсолютно. Мы оставим это для спальни, — отвечает он, заходя в лифт со мной на спине.

Посыльный хмурится, когда двери закрываются, и Миша машет ему рукой. Я пытаюсь слезть с его спины, но он сцепляет руки под моими ногами, нажав на кнопку нашего этажа, и лифт дергается вверх.

Когда мы приезжаем на наш этаж, он все еще держит меня на спине, проходя через двери и направляясь по длинному коридору в нашу комнату.

Пара среднего возраста проходит мимо, и женщина прижимает руку к сердцу. — О, смотри, Гарольд, молодожены.