Вечность и Тлен

– Да уж, – прошептала Сара тихо. Их руки нашли друг друга, пальцы сплелись, отчаянно крепко сжались. – Но так правда намного лучше.

– Я купил для тебя ту свирель в Ветии, – неожиданно признался Люций. – Жаль, что отдать нормально не сумел. Она осталась в моих вещах.

Сорель громко сглотнула. Повисшее краткое молчание казалось правильным. Люций думал обо всем, что успел пережить. Столько всего, так много ярких моментов, так много того, что он готов был воскрешать в памяти раз за разом. Отчаянно боясь забыть, стать тленом и всё растерять.

– Люций… – сдавленно позвала Сара. – Я… Я… – Будто не отыскав подходящих слов, она произнесла отличное от того, что собиралась сказать с самого начала: – Лучше и правда вместе. И… Извини за все те моменты, когда я злилась на тебя.

– Я это заслуживал. – Люций слабо улыбнулся.

– Да, но всё равно извини за те разы, когда нет. Я… я в последние месяцы, боялась того, насколько мы стали близки.

– Почему? – спросил Моран, страстно желая услышать ответ. Конечно, он всё чувствовал. Но, как всегда, терпеливо ждал момента, когда стена падёт. Вот только он не ожидал, что это случится, когда они оба будут в шаге от пропасти.

– Некоторые чувства не поддаются контролю… – тревожно прошептала Сара, и вдруг мягкие, словно лепестки цветов, губы коснулись его лица – уголка губ, а после и их самих. Морану показалось, он задохнулся, уже умер и, может быть, попал в место, где все желания исполняются. Свободная ладонь напряжённо сжалась в кулак, комкая кусочки бумаги – Люций до сих пор сжимал совместные печати.

Его глаза расширились, он словно задеревенел, Сара, почувствовав это, отстранилась.

– Сара! – Он подался вперёд, так что они со всей силы столкнулись лбами. Дэва ойкнула. – Сорель, я всё понял!!! Я знаю, как нам выбраться! Это должно сработать!

– Как? – Её голос мгновенно стал собранным.

– Совместные печати! Та печать, которая вспыхивает силой и рассеивает тьму! Если её активировать, она разрушит сновидение! Нас должно выкинуть в реальность.

– Но… – Голос звучал сосредоточенно, но в нём появились новые нотки. – В прошлый раз у нас не получилось.

Люций покачал головой улыбаясь. Подгибая под себя ноги, он приподнялся – их руки расплелись.

– Нет, Сорель. Теперь всё иначе!

– Почему?

– Совместные печати, Сара, имеют силу в руках тех, кто верит друг другу. Открыт душой и сердцем. А я полагаю, мы только что разрешили некоторые недопонимания. И ты не боишься меня рядом с собой. – Люций говорил с таким воодушевлением, что им невозможно было не проникнуться. – Так, какая же печать та, самая… – Он ощупывал листы в своих руках, боясь ошибиться и достать не ту.

– Вот эта. – Пальцы Сары коснулись его запястья. – Я разложила их по разным карманам.

Люций весело усмехнулся, поведя головой.

– В этом ты вся Сара Сорель! За это я тебя и…

Договорить он не успел.

– Давай скорее. Айвен в опасности, – перебила его дэва.

– Хорошо.

Он не с первого раза коснулся края магической печати в руках Сорель.

– На счёт «три»? – спросил Люций.

– Раз, – начала Сара первая отсчет.

– Два, – продолжил Моран, совершенно не понимая, почему никак не может перестать улыбаться?

– Три…

Вспыхнувший свет на мгновение ослепил их лица, навсегда запечатлев в памяти выражение глаз друг друга, и затопил собой абсолютно весь мир, который вспыхнул, взорвавшись во все стороны мельчайшими брызгами стекла и заставляя их открыть глаза в реальности. В пещере с чёрным – ныне с широкой трещиной по центру – зеркалом-кристаллом.

XXV Люций

Тёмная сторона есть у всех – и у даэвов, и у людей. Главное – не позволить ей захватить власть.

Запись одного из служителей храма

Сара Сорель

Моя ладонь упиралась ему в грудь, ткань под пальцами была шероховатой и грубой. Я открывала и прикрывала веки, смотря себе под ноги, пока калейдоскоп воспоминаний продолжал мелькать в голове. То, как мы с Люцием и Айвен очнулись в пещере, целые и невредимые. Как вскоре нашли остальных молодых воинов и наставника. Они спали в ходах в недрах горы, и когда сновидение развеялось, стали сами выбираться наружу.

Дети Мастера Зеркал тоже были в тех каменных стенах и их глаза больше не выглядели, как поверхность стекла. К середине следующего дня на гору прибыли опытные воины. И кое-как восстановив подобие моста, мы смогли перебраться через ту пропасть.

Я была настолько поглощена этим, что и не заметила, когда рука перестала лежать на чужой грудной клетке, твёрдой как камень, но сотрясаемой, будто землетрясением, гулким биением сердца Люция Морана.

– Надо переодеться, – раздалось на периферии сознания, и рядом мелькнула тень.

Получалось, что в первый раз совместная печать не сработала из-за… напряжения? Страха?

Несмотря на то что я знала ответ, который успела признать даже в прошлом, в реальности это означало бы…