Вечность сумерек, вечность скитаний

Последние слова почему-то довели призрачную гостью до бешенства. По её гладкому лбу от переносицы пробежали вертикальные складки, рот распахнулся бездонным чёрным провалом, и оттуда вырвался сгусток слизи, от которого Айлон едва успел увернуться.

– Нету Агора твоего! – вдруг заявил один из сотников. – Нету. Убили его, пока сюда подкрадывался. Одна лужица вонючая осталась. Не веришь – сама посмотри. Три лиги ниже по ущелью – стрелы на дороге лежат, а под ними – мокрое место, если ещё не высохло.

Все, кроме жреца, который не сводил глаз с призрака и что-то еле слышно бормотал себе под нос, посмотрели на него.

– А я что… – смутился сотник. – Та мерзопакость, которую мы ночью подстрелили, наверное, тот самый Агор и есть, чтоб его…

– Подстрелили… – Теперь призрачная гостья погрузилась в лёгкую задумчивость, соображая, хороша или дурна та весть, которую до неё только что донесли. Она даже потеряла форму, став лишь сгустком тумана, забившимся в тёмный угол.

– Хоть ты бы чего-нибудь с ней сделал, – обратился Айлон к жрецу, воспользовавшись внезапным замешательством в стане врага.

– Делаю уже. Не мешай, – коротко отозвался жрец и продолжил своё невнятное бормотание.

– Ну всё… – Теперь дама стояла посреди трапезной несокрушимой каменной статуей и была совершенно непохожа на призрак. Губы её едва заметно шевелились, а в глазах разгорался недобрый жёлтый огонь. – Убивших Агора-альва да самих постигнет мучительная смерть. – Она подняла ладони, которые мгновенно раскалились докрасна, скрючила пальцы и медленно поплыла по воздуху на тех, кого искренне считала своими законными жертвами.

Все, даже храбрый Франго, попятились к выходу, где в дверном проёме так и продолжали стоять Ута и карлик. Только жрец Ай-Догон остался на своём месте. Несколько мгновений он продолжал сидеть почти неподвижно, а когда между столом и призраком оставалось лишь несколько шагов, с места, по-молодецки, перемахнул через столешницу, ухитрившись не задеть ни одной посудины, при этом бормотание его становилось всё громче и громче, а когда он стал лицом к лицу с призраком, прекрасное и грозное каменное изваяние будто споткнулось о его взгляд. Он издавал странные звуки, в которых был шум ветра и шелест травы, журчание вод и раскаты далёкого грома – всё это было чем-то похоже на заклинание, приводящее в действие Купол. Значит, жрец решился использовать древнюю магию альвов! Значит, не так прост Ай-Догон, как хотел казаться…

– Да как ты… – проронила в замешательстве призрачная гостья и тоже перешла на язык альвов. Теперь, стоило закрыть глаза, могло показаться, что вокруг бушует ураган, и с оглушительным звоном лопаются огромные стеклянные шары.

Но всё кончилось неожиданно просто – жрец вдруг повернулся спиной к призрачной гостье, которая теперь напоминала изваяние из раскалённой бронзы, и вытер ноги о воображаемый коврик. Призрак тут же потерял форму, начал плавиться, и вскоре лужа раскалённого металла впиталась в потёртый ковёр, на котором не осталось никаких следов, хотя от такого жара его должно было прожечь насквозь.

– Ну ты даёшь! – первым очнулся карлик. – Тебе только в цирке выступать. Озолотишься.

– Да… – согласился Айлон. – Только призраков на каждый номер не напасёшься. – Лишь теперь он почувствовал, каких трудов ему стоило всё это время сохранять спокойствие, не выдать перед лицом призрака ни страха, ни раздражения.

– Нет, ну ты скажи, как это… – не выдержал обычно немногословный Луц. – Эту дрянь ни ножом, ни кувшином… А ты – вон как.

– А ну-ка, Крук, посторонись! – Айлон обнаружил Уту, стоящую в дверном проёме, и вспомнил о своих обязанностях. – Ута ди Литт, лордесса Литта и Ан-Торнна!

Уте сразу вспомнилось: «Ута-кудесница, заклинательница весёлого гнома!» – так он когда-то давно объявлял её номер… Ей вдруг стало грустно оттого, что вся труппа разбрелась кто куда, не дождавшись возвращения хозяйки из Литта, и теперь уже не вернёшь тех времён, когда жизнь протекала относительно спокойно и не было этого бесконечного ожидания новых бед и напастей.

– Благодарю тебя, Ай-Догон, – обратилась она к жрецу, как только карлик шмыгнул в сторону, освобождая ей дорогу. – Ты вправе требовать награды и можешь не сомневаться в нашем стремлении быть благодарными.

Наверное, так и должна говорить лордесса, находящаяся на вершине славы и могущества? Может быть, получается не слишком хорошо, но надо стараться – обратного пути всё равно нет.

– Не стоило трудов, – отозвался жрец, отвесив поклон. – Здесь нет никакой магии. Просто призраки не выносят презрения к себе. К тому же это был не настоящий призрак, а посланец – с ними проще. Я не читал заклинаний, я лишь назвал её жалкой старухой, нарушившей покой достойных людей, ну, и ещё кое-что…

– Посланец? – переспросила Ута.

– Посланка… – пробормотал карлик, пытаясь сострить.

– Кто-то искал сбежавшего альва и, выйдя из своего тела, отправился по его следам.

– Альва? – ещё раз удивилась Ута. – Но там же был какой-то уродец. Я слышала, альвы были красавцами…

– В старости мало кто остаётся красив.