Читаем Вечные деревья исчезающего сада-2 (сборник) полностью

Я был смятён и растерян – словно сириец Апр[1], попавший на выставку «Сокровища египетских гробниц». Древняя вражда раба к господину и в то же время таинственный трепет родства – вот что испытывал я к одной женщине. Я был единственным родственником её существа и в то же время непримиримым её врагом. В тот миг я вообразил себе жизненный путь неизвестного юноши из Фив. Я прошёл с ним путь от времени Атум Хепри[2] до времени Сокара[3] – от времени, насыщенного кровью и страстью, до времени пустоты похоронной камеры. И я не нашёл ни одной пропасти между двумя днями с сотворения мира, ибо все мы по-разному одинаковы.

Вот так, думая о жизни и смерти этого юноши, как о себе самом, я понял, что военный лук своими изгибами и стремлением напоминает птицу, в которую пущена стрела – так же как телесная близость напоминает любовь.

Девять монологов неизвестного юноши из Фив

I

Кочевник в безводной пустыне остынет —Босыми ногами песок шевеля —И только летящий осилит пустыню —Летящий – как песня – живой – как земля —Горячий песок и буран леденящий —Богиня Хатхор[4] – ты нам путь освети —Пустыню и зной побеждает летящий —И гибнет идущий в начале пути —Прекрасен идущий – но песня инаяВ сгоревших губах – как сухая река —И счастье тому – кто идёт не ступая —Чьи ноги легки – чья любовь высока —

II

Весь день все убегали женщины —И лишь одна досталась ночи —А те свиданья – что обещаны —Зловещие – их Хнум[5] отсрочил —Но всё ж пропели птицы вещие —Скользнули в разноцветных перьях —Какому птичнику завещаны —В каких неведомых деревьях —

III

Снова демоны страстиДышат волей хмельной —Белоснежные снастиВенчая с волной —Рвётся тело на части —Хор Хентхети[6] – о сгинь —Разноцветные мастиРазнотелых богинь —

IV

Твой голос телесен —Твой голос горяч —Он тем интересен —Что глух и незряч —И всё в нём смертельно —Весь мир полюбя —Твой голос отдельноЖивёт от тебя —То в чёрном – то в беломВозникни на миг —Душою и теломПоделен твой крик —Мне страшен твой голос —Когда он поёт —Но если я скроюсь —Он тоже умрёт —

V

Давит левая стена —Правит правая стена —Сам Осирис[7] вьёт тела —Ночь темна —Вдруг сказала мне она —– Я одна —– Ты одна лишь день и два —Я же вечность сплю у дна —И мне жалость не видна – не дана —Давит левая стена —Правит правая стена —Вот и вся моя вина —Вся весна —

VI

Та похожа на веретено —Эта – на звук веретена —Но сегодня пуста стена —Как темно —Не темнее – конечно – тьмы —Когда Я уступает Мы —И на прежнюю чернотуБаст набрасывает черту —

VII

Была ты скучна —Как перхоть на утреннем солнце —Мрачна и точна —Я думал – что тело твоё разорвётся —Но форма прочна —О тоска – уходящая вдаль —Мне только на запад идти за тобой остаётся —Что ж – руку подай —

VIII

Ну и печальный день —Ну и тоска —Узка от птицы тень —Но не близка —На яркий сон пескаЛожится тень крыла —Боль у виска цвела —Ну и тоска —Я выпил сок песка —Приблизил к птице тень —Переломилась лень —Ну и тоска —Ну и печальный день —

IX

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 1
Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Александр Абрамович Крылов , Александр В. Крюков , Алексей Данилович Илличевский , Николай Михайлович Коншин , Петр Александрович Плетнев

Поэзия / Стихи и поэзия