Вечный день

Скорее всего, старик попросту решил сберечь молоко. Хоппер взяла чашку и сделала глоток горячего горьковатого напитка.

Тяжело дыша, старик уселся напротив и тоже принялся за чай. С бледного морщинистого лица на нее уставились маленькие колючие глазки.

— Так что вы хотите узнать?

Хоппер достала из сумки блокнот. Слава богу, прихватила его с собой.

— Нас интересует дополнительная информация о карьере доктора Торна. Мы общались с кое-какими его родственниками, но, несомненно, работа занимала столь огромную часть его жизни… — тут ей вспомнилось, что где-то она читала, будто речь лжеца отличается излишним количеством подробностей, и решила сделать паузу. Горло ей тут же сдавила паника. «Да что я вообще здесь делаю?» — Нам вправду хотелось бы знать, каково было работать с ним.

Чендлер молчал секунд десять, на протяжении которых Хоппер заставляла себя успокоиться. Наконец он заговорил:

— Мы начали работать вместе еще до Остановки. Вы наверняка ведь не помните того времени, не так ли?

— Не очень.

— Вам повезло.

Хоппер предпочла отмолчаться.

— Я всегда считал, что лучше уж быть Каином, нежели Адамом. Никаких воспоминаний о рае. Только ты сам и новое положение вещей…

Старик снова погрузился в молчание. Хоппер уже начала подумывать, не подстегнуть ли его, как он неспешно продолжил:

— С Эдвардом я познакомился в Кембридже. Я был кем-то вроде помощника у множества преподавателей. Сдал все экзамены, да так и не смог уехать. К счастью, меня сочли полезным, так что я получил работу личного секретаря, скажем так, и остался уже официально.

— Каким он был?

— Гениальным, естественно. Исключительно одаренным. Он был моложе меня. Стоило ему закончить первый семестр, и обучать его мне было уже нечему. Схватывал все на лету. Со временем я стал его лаборантом. Мы вместе работали над новыми сортами.

— И какими же? — не смогла сдержать любопытства Хоппер. Старик покосился на нее.

— Всякими. Вашим читателям что-то известно о сортах риса?

— Пожалуй, нет. Прошу прощения. Продолжайте, пожалуйста.

— А потом я стал и личным секретарем Эдварда. Думаю, он понял, что на меня можно положиться, — даже по прошествии стольких лет Чендлеру льстила хоть какая-то собственная значимость в жизни выдающегося человека. — Вместе с ним я переехал из Кембриджа в Гарвард.

— Что он представлял собой как личность? На ваш взгляд.

— Близко-то я его даже и не знал. Да близко его вообще никто не знал, как мне представляется. Его интересовала только работа. Сына своего и то едва ли упоминал.

— Сына? — невольно вырвалось у Хоппер.

— Да, — старик смерил ее подозрительным взглядом. — Странно, что никто из членов его семьи, с которыми вы разговаривали, не сообщил вам про сына.

Ответ ей удалось произнести спокойно:

— Я общалась исключительно с дальними родственниками.

Чендлер неопределенно кивнул, и Элен осторожно выдохнула.

— Мальчик. Джошуа, так его звали. Несколько раз приходил к отцу на работу, — старик вновь умолк.

— Он еще жив?

— Нет. Служил в армии. Ушел из жизни молодым, как и его мать до него. Торн никогда не поднимал эту тему в разговорах с нами.

— А когда вы работали с доктором Торном… чем вы занимались?

— Как я уже говорил, изначально исследованиями культур. За несколько лет до начала Замедления, естественно. Потом он ушел служить в армию, вернулся и стал работать в правительстве. Его повысили. А когда произошло Замедление и появился Давенпорт, его повысили снова. И все это время я был с ним.

— И когда вы прекратили работать на доктора Торна?

— Когда его уволили. Пятнадцать лет назад.

— Понимаю. Не расскажете об этом поподробнее?

Снова подозрительный взгляд.

— Не думаю, что мне следует говорить об этом.

— Но это очень пригодилось бы. Разумеется, я не упомяну в некрологе ничего такого… — Хоппер умолкла, оставив недосказанным «что навредило бы вам».

Вдруг из соседней комнаты донесся жалобный плач и через несколько секунд повторился, в тишине дома прозвучав еще более горестно. Чендлер встал.

— Прошу прощения, — он прошаркал прочь из комнаты. Через какое-то время рыдания прекратились. Элен расслышала его приглушенный урезонивающий голос.

Спустя несколько минут старик вернулся и сел в кресло.

— Извините, — тут же начала она, — я правда не хочу ничего вынюхивать, просто эти сведения действительно могли бы оказаться нелишними.

— Это вовсе не какая-то тайна, — вздохнул Чендлер. — Нас вышвырнули без всяких церемоний. Было очень неприятно. Как-никак, мы проработали вместе много лет.

— Под «мы» вы подразумеваете…

— Всех нас. Начальников нескольких отделов, находившихся под его руководством, их заместителей. Когда пришел он, пришли и мы. В его ведении было столько всего! Официально-то он отвечал за сельское хозяйство, да, но по факту его деятельность распространялась куда шире. Обустройство больниц, перепланировка городов, запуск демографической программы… Практически всем, что не относилось непосредственно к вопросам государственной безопасности, занимался Эдвард Торн. Потом вместо него им пришлось поставить четырех человек.