Вечный день

Дверь без промедления открыла женщина постарше ее, пожалуй, в начале пятого десятка. У нее были тонкие губы, в уголке рта — короткий шрам. Одетая в серый халат на размер больше, чем требовалось, она прижимала к плечу спящего ребенка, которого не переставала покачивать на протяжении всего разговора.

— Да?

— Здравствуйте. Я зашла просто потому… Дом через дорогу…

— Что с ним?

— Вчера в него вломились.

— И что же?

— Может, вы что-нибудь видели?

— Вы из полиции? — в тихом низком голосе женщины прозвучали обвиняющие нотки, и она осторожно переместила малыша на другое плечо.

— Нет. Я знаю мужчину, который там жил.

— Приятный человек. Как-то отдал мне лишние талоны на одежду.

Хоппер кивнула.

— Мне кажется… там могло произойти что-то подозрительное. Вы ничего не замечали?

— А с какой стати мне вам что-то рассказывать?

— Он был моим другом. Боюсь, у него могли возникнуть неприятности, — по крайней мере, это не слишком грешило против правды. Элен изо всех сил старалась демонстрировать дружелюбие и безобидность.

— Возле дома весь день торчала полиция.

— А кто-нибудь кроме полиции?

— Два мужика в серых пальто.

— Когда?

— Вскоре после приезда полиции. Просто прошли мимо бобби и сразу в дверь.

Хоппер задумалась о типах в сером, следивших за ней от дома Чендлера.

— Понятно. Спасибо.

— Вот только… — женщина опустила глаза и совсем по-детски вывела носком на полу невидимый узор.

— Да?

— Вот только они и утром приходили, еще до полиции.

Хоппер уставилась на собеседницу, на ее выцветший серый халат, на рот со шрамом.

— Простите?

— Они были здесь до полиции.

Ей вспомнились слова полицейского, дежурившего возле дома Торна вчера: «Днем поступил вызов. Подозрение на кражу со взломом». Женщина настороженно смотрела на нее, будто бы чего-то выжидая. Может, насмешки. Элен постаралась не выдавать своего интереса.

— Я правильно поняла, что… Вы сказали, они явились днем и полиция пустила их в дом?

— Именно.

— Но они уже заходили туда несколькими часами ранее?

— Ага.

— И вы уверены, что это были те же самые люди?

— Ну конечно, уверена, — раздраженно махнула рукой женщина. — Два мужика. Один толстый и лысый, другой худой. Явились в шесть утра. Я вот из-за него проснулась, — она указала на ребенка. — У нас балкончик есть. Но они меня не заметили. Я просто сидела себе тихонечко. Машины у них не было. А если и была, то они оставили ее где-то подальше отсюда.

— И что произошло, когда они появились?

Женщина воззрилась на Хоппер как на полную дуру.

— Прошли через ворота, и больше я их не видела. С балкона входной двери того дома не разглядеть. Хотя я не слышала, чтобы ее закрывали. А хлопает она громко.

— Долго они оставались в доме?

— Этого я не знаю. Я пробыла на балконе минут пятнадцать, а потом пришлось укладывать его в кроватку. Да и не мое это дело, чем люди занимаются. Вот только на протяжении следующего часа хлопанья двери я не слышала.

— А раньше вы их видели?

— Нет, никогда.

— С ними был еще кто-нибудь?

— Нет.

— Как вы думаете, зачем они приходили?

— Навещали старика.

— Но ведь он был в больнице.

— Я подумала, может, он вернулся. Я вообще о них не задумывалась, — женщина вдруг приняла надменный вид, словно ее оскорбили предположением, будто она целыми днями шпионит за соседями.

— Что ж, понятно. Благодарю вас. Думаю, на этом все.

— Да не за что, — чуть помявшись, она поинтересовалась: — А что же случилось со стариком?

— Он умер.

— Очень жаль. Мне он нравился, — женщина снова помолчала, затем добавила: — Ладно, удачи вам, что бы там у вас ни произошло, — она склонила голову набок и попыталась изобразить свободной рукой дружеский жест. Затем развернулась и скрылась за дверью.

Элен посмотрела на дом Торна через дорогу. Приближаясь к нему, она ощущала, что за ней наблюдают.

Улица, разумеется, была отнюдь не той, что в прошлом. До Остановки она относилась к разряду фешенебельных, однако сейчас множество районов Лондона оказались брошены на произвол судьбы. Теперь по-настоящему успешные люди — директора производств, высокопоставленные политики и прочие члены шайки Давенпорта — проживали за городом в личных поместьях, снабжаемых энергией из собственных запасников природного топлива. Сам Давенпорт чуть ли не по полгода проводил на даче в Котсуолде, по слухам, набитой награбленным после Остановки. Поговаривали даже, будто там он окружил себя скульптурами Парфенона — во всяком случае, в Британском музее, нынче славящемся лишь акрами битого стекла, их уж точно не осталось.

Перед Хоппер нависла громада дома Торна. На вид он казался заброшенным. Благодаря тени от живой изгороди, поднимавшейся за кирпичной стеной, в палисаднике сохранялась прохлада, и по шпалере над центральной дорожкой буйно разросся виноград. Почва под ним, однако, оставалась сухой. Ржавый фонтан порос мхом.