Вечный Герой

Первый раз я увидел натуральную карету, ну или скорее, дилижанс, как был в старых вестернах. В отличие от телег, у него даже были рессоры, которые делали путешествия для находившихся внутри путешественников более приятным. Я бочком попытался пробраться поближе.

— Куда прёшь, засранец?! — остановил меня один из дружинников, оттесняя меня крупом своего коня и брезгливо морщась.

— Дык, на батюшку-свет-его-князя нового посмотреть хотел!

— Смотри отсюда! И отойди! От тебя воняет! — скривился дружинник.

— Как скажете, уважаемый, — я поклонился и отошел… ровно на два шажка.

— И выкинь срань из руки! — продолжал командовать пришлый.

— Не могу, это орудие труда, — честно сказал я. — Подотчетное!

— Тогда отойди еще подальше, урод.

— Урод, говоришь? Ну-ну… — пробурчал я, тихо, чтобы никто не слышал, делая еще пару шагов. — Тут один уже меня «говномесом» обзывал…

Я вытянул голову, пытаясь разглядеть происходящее на площади. Передняя карета остановилась и к ней тут же подбежали два слуги, распахнув дверцы и помогая выйти пассажиру. Им оказался толстый и расфуфыренный индивид средних лет.

— Неужто сам князь великого Бобровска пожаловал? — прикинулся дурачком я.

— Нечего князю делать, по всяким мухосранскам мотаться. Старшего Советника своего послал, на повышение! — скривился дружинник.

— То есть, это он будет будущим князем Песецка?

Дружинник на меня неприязненно посмотрел, будто раздумывая пнуть мне или ответить, но соблаговолил раскрыть рот, не в силах удержать в себе плебейскую тягу к значительности.

— Да, смотри, это ваш будущий князь!

— Спасибо, господин! — кивнул я.

Говняная лопата была не лучшим оружием — туповата она для таких целей, но мне хватило. Прицелившись, я вытолкнул руку, и она практически сшибла голову грубияна-дружинника, оставив её болтаться на куске кожи и мяса.

Маузер был уже у меня в руке и тремя выстрелами я порешил жирную скотину, которая собралась узурпировать моё свободное княжество.

— Огонь!!! — заорал я.

Изначально я рассматривал более миролюбивый вариант. В том варианте было, так. Великодушный я предлагал всем поднять руки и сдаться. Однако, вспомнив реалии местного мира, я решил, что вряд ли меня воспримут всерьёз. Поэтому, в качестве рабочего плана был выбран наиболее жёсткий. В качестве целей, единственно, были выбраны дружинники. Которые ни в чём не виноваты? Ну, возможно. Но если есть шанс уцелеть своим, чужих я жалеть не буду.

Застучали пулемёты и винтовки, заржали кони, попадали люди. Мимо пролетел выбитый из седла ударом молота какой-то несчастный, еще один с воплем ужаса и боли пытался выколупать вмявшийся в тело, вместе с кирасой, свинцовый кубик. Сбоку заорали ещё два дружинника, которых Рыжая достала своей припрятанной глефой, отрубая лишние конечности. К хренам!

Мирные пришельцы, ожидаемо, присоединились к общему ору и стали прятаться под телеги.

— Лысый!!! — снова завопил я.

Собственно, громкоговорителей в этом мире не было, поэтому я рассчитывал на мощные лёгкие моего друга.

— Всем лечь на землю!!! Руки за голову!!! Любая сволочь, кто окажет сопротивление, будет немедленно расстреляна!!! — заорал здоровяк, впрыгнув на ближайшую телегу в качестве постамента.

Подозреваю, что конкретно ему не нужен был в данной ситуации такой громкий голос. Вид окровавленного грязного лысого здоровяка с вольготно болтавшимся между ногами шлангом, мог бы повергнуть в ужас кого угодно просто так!

Те, кто ещё был жив, отбросили оружие, послушно ложась на землю и закладывая руки за головы.

Я посмотрел в сторону выхода. Те телеги, которые не зашли, попытались развернуться, но перед ними красноречиво возникли фонтанчики из пуль, выпущенные пулемётчиками на дозорных вышках. Несколько конных дружинников арьергарда развернули лошадей и поскакали прочь. Тут же в развалинах послышались выстрелы. Надеюсь, мой засадный полк не даст уйти никому!

Первое, что я сделал — это вылил себе на голову ведро воды, стоящее на бортике колодца, сразу почувствовав себе комфортней. Грязь это особо не смыло, ведь гримировали меня серьёзно, но некоторое облегчение наступило.

Грязный я, со стекающими по коже ручьями воды, наконец-то сбросил вонючую рубаху, оставшись в бронежилете на голое тело и льняных штанах. Штаны хотелось также сбросить, но, во-первых, — я не эксгибиционист, а во-вторых, — у меня не такой большой, как у Лысого, так что хвастаться особо нечем.

— Кто за старшего? — крикнул я.

— Вы его убили, — подал голос мужичонка из-под телеги.

— Да, я знаю, спасибо, — кивнул я. — Кто помощник старшего?

— Вы его тоже убили, — снова жалобно проблеял тот же мужичонка, указав на лежащего мёртвого дружинника.

— Блядь, кто помощник помощника старшего?!

Мужичонка открыл рот и развёл руками.

— Его мы тоже убили? — спросил я и тот кивнул. — Хорошо, поставим вопрос по-другому: из тех, кто выжил, кто самый старший?

— Наверное я, — из кареты показалось красивое холёное лицо женщины средних лет.

— А ты кто?

— Я старшая жена Старшего Советника князя Бобровска, — она посмотрела на мёртвого мужа. — Бывшего советника, — поправилась она.