Вечный юноша

Когда я увидел книгу «Тропой архаров» Кирилла В. Станюковича (ученый геоботаник), я сразу понял, что это брат Николая. Я купил книгу и через Раю послал ее Николаю. Много позже Рая сообщила, что книгу Станюкович не взял, т. к. у него уже была эта книга. И даже не поблагодарил. Урок. Горбатого могила исправит. Видимо, я не умею в человеческих отношениях быть строго и прямолинейно принципиальным. Недостаток?

27/XII

Отправил «Озеро Иссык-Куль» Ясиновскому в «Туристские тропы».

Когда пойдет, неведомо. Хотя с присылкой торопил.

4/I

Отправил «В советской деревне» в Р.Н. («Русские новости», Париж — Н.Ч.). С письмом В.А. Могилевскому.

(Квитанция денежного перевода на 20 рублей 16 копеек — Н.Ч.).

Мой первый литературный гонорар в отечественном издании «Охотничьи просторы», № 15. Альманаха еще не видел.

(Записка от Аркадия Александровича Слудского — Н.Ч.)

«Дорогой Юрий Борисович!

Передайте, пожалуйста, получателю настоящей записки книгу Руденко об раскопках курганов и, если можно, фотографии рисунков из этой книги.

Приезжайте к нам. Вся семья будет рада Вас видеть.

С приветом и уважением.

9/1-61 г.»

Получил поздравление с Новым Годом от Пфеффера. Открытку отдал А.А.Слудскому. (Пфеффер жил в Париже — Н.Ч.).

18/II

Письмо И.Г.Эренбургу, на адрес «Лит. Газеты».

Наконец-то отослал долг Ладинскому, 200 рублей ст. деньгами.

(Квитанция перевода Ладинскому в Москву, — Н.Ч.)«

4.

(Телеграмма от некоей Тамары с днем рождения — Н.Ч.).

(Письмо от сына, Игоря — Н.Ч.).

«Дорогой папа!

Пользуюсь случаем, что у тебя скоро будут не то рождение, не то именины, чтобы написать тебе несколько слов.

Во-первых, поздравляю тебя (не знаю только, с чем — наверное, рождение?).

Получил дней пять тому назад письмо от дедушки и Алеши, из которых узнал, что дедушка сломал себе ключицу. Для старика это, конечно, большое потрясение, не говоря уже о том, что срастаться она будет очень долго. Невольно задумываюсь о том факте, что дедушке теперь будет очень трудно жить одному. Надеюсь, что хоть у тебя здоровье сейчас хорошее!

Еще один факт меня очень обеспокоил — письмо Алеши; если ты последнее время заходил к дедушке, то он, наверное, о нем тебе говорил. Я вообще очень много думал о всем этом запутанном и тяжелом, и нелепом положении, которое мне вначале казалось совершенно безвыходным. Теперь же мне кое-что стало совершенно ясным, особенно, что касается моих отношений к Оле и Алеше, и я чувствую, что эти связи слишком глубоки и крепкие и порвать их мне очень трудно, почти что невозможно. Надо сказать, что это я впервые здесь так остро почувствовал, даже сам себе удивился! Эти чувства очень субъективны и односторонние, но что бы то ни было, мне очень трудно будет создать вторую семью, особенно сейчас…»

5.

Черновик письма к Алеше Эйснеру. Письмо осталось «гласом вопиющего в пустыне», а автор в роли Максима Максимыча (кстати, одного из любимых моих героев).

Дорогой мой Алексей!

Еще раз Дюма оказался прав, а твой скептицизм — посрамлен. Более двадцати лет я искал твой след, и, как видишь, мои поиски увенчались успехом. Бесконечно рад, что ты существуешь и malyre faute судя по «Новому миру» и свидетельству Наташи (Столяровой — Н.Ч.) процветаешь.