Вечный капитан

На второй половине участка я построил для города гимнасию, убив сразу двух зайцев. Теперь мой сын не должен был ходить далеко, чтобы заниматься спортом, что обязаны были делать все мальчики, годные по здоровью, и я исполнил литургию — общественную повинность граждан с имуществом от трех талантов. Такие повинности были регулярными и чрезвычайными. К первым относились устройства религиозных праздников и соревнований, которые проходили каждый год. Ко вторым — отчисления на армию, флот и ремонт крепостных стен. Первые были небольшими, но частыми, порядком раздражали. Год, что я строил гимнасию, и два года после меня не напрягали по поводу регулярных литургий, только скидывался на постройку стен. Так заведено у греков: чем ты богаче, тем больше обязан тратить на защиту своего полиса. Денег у меня было столько, что талант серебром в год абсолютно не напрягал. Тем более, что я уже усвоил древнюю мудрость «Кто не хочет строить крепостные стены в своем городе, тот будет строить в чужом».

Пока шло сооружение новых защитных укреплений, до нас дошли слухи, что Царь Всего приказал долго жить в славном городе Вавилоне, как и предсказывали ему халдейские прорицатели. Одни утверждали, что Александра Македонского отравили недовольные македонцы, потому что пытался превратить их в таких же холуев, как бывшие подданные Державы Ахеменидов, другие — что это дело рук Антипатра, которого царь собирался лишить наместничества в Македонии, третьи грешили на персов. Как бы там ни было, первый крестовый, извините, западно-европейский поход в Азию закончился. Начался раздел награбленного между старшими командирами. Многие народы, которых не устраивала власть македонцев, зашевелились, решив использовать сложившуюся ситуацию для обретения свободы в их понимании этого слова.

Первыми это сделали афиняне, взбунтовав и другие полисы. Их армия вторглась в Фессалию, где в городе Ламия осадила Антипатра с небольшим войском. Хоть убей, я не помнил, кто выиграет в этой войне, поэтому держал нейтралитет, что посоветовал сделать и остальным гражданам Херсонеса. Пусть разбираются сами, а мы поможем добить проигравшего.

Если сухопутная составляющая этой войны по большому счету не касалась интересов жителей Херсонеса, то морская заставила нас прекратить торговлю с портами Мраморного и Эгейского морей, потому что, если ни одна, так другая сторона конфликта считала наши суда своей законной добычей. Пытались захватить и «Альбатрос» на пути из Афин, но Аменемуна сумел удрать под парусами, благо ветер был довольно свежий. Второй проблемой стало то, что из-за прекращения вывоза зерна из Причерноморья, оно сильно подешевело. На Херсонесе это не сказалось, потому что экспортировал мало, только в урожайные годы, а вот Боспорскому царству — когда-то главному поставщику пшеницы в Афины и другие греческие полисы, а ныне потесненному Египтом, включенным Александром Македонским в эллинский мир — пришлось туго. Мало того, что некуда было девать богатый, как назло, урожай, так еще и сотни судовладельцев остались без доходов, а тысячи моряков — без работы. Решить эти проблемы боспорцы решили за счет соседей. Несколько десятков их торговых галер занялись пиратством. В том числе напали и на херсонесский караван, захватив три судна. Видимо, были уверены, что мы слишком слабы, чтобы отомстить.

В греческих полисах с пиратами борются постоянно и беспощадно. При царствовании Александра Македонского в этом мероприятии принимал участие и его флот, чтобы обеспечить бесперебойные поставки снабжения и пополнения на Ближний Восток. И добились кое-какого результата. Не то, чтобы вывели всех, но встреча с пиратами стала уделом хронических неудачников. На Черном море, особенно в северной и восточной его частях, ситуация была сложнее. Здесь крупный флот был только у Боспорского царства, которое защищало своих купцов. Пираты это знали и на боспорские суда нападали редко. У Херсонеса военный флот состоял всего из трех триер, крейсировавших вдоль южного берега Крыма, удерживая тавров от непродуманных действий по отношению к херсонесским и гераклейским купцам. Защита купцов других греческих полисов от тавров лежала на них самих. Нападение боспорцев на наших купцов сочли не пиратством, а объявлением войны. Теперь любой херсонесский судовладелец имел полное право, если позволят силенки, захватить боспорское судно. Дополнительным бонусом было то, что не требовалось отстегивать в казну долю от добычи, только портовые сборы и налог с продаж захваченного имущества.