Вечный комендант

   Я чувствую, что перестаю чувствовать спину, не говоря уже о том, что ниже. Еще немного, и меня не придется сбрасывать, я и так сдохну - пусть не в результате переохлаждения, так уж точно от двустороннего воспаления легких. А еще меня осеняет мысль, что Оле ненамного лучше - она, хотя и располагается метрах в четырех от окна, одета лишь в байковый халат на голое тело, а при нынешней температуре в комнате не спасет, пугаюсь я, и халат.

   - Вот что, - похоже, переходит к главному муж, - я тут подумал, как с вами поступить. Вернее, с нами со всеми. И вот что решил.

   Муж вздыхает, отходит от стены, о которую все это время опирался и открывает дверь. Я инстинктивно съеживаюсь - хотя, казалось, куда еще - ожидая возвращения его, мужа, личных гестаповцев. К моему удивлению, никто не входит, а муж, похоже никого и не собирается звать. Он лишь оборачивается к нам и, перед тем, как выйти и захлопнуть за собой дверь, с трудом, словно между его челюстями - пружина из толстой проволоки, мямлит:

   - Будьте счастливы!

   Я же, вцепившись в край подоконника потерявшими чувствительность пальцами ног, срываюсь, но не в окно, а совсем в противоположном направлении и, грохнувшись головой о пол, вырубаюсь.

   ***

   - Мне нравится, когда ты так делаешь, - рисует она в воздухе что-то вроде восьмерки и падает щекой на мою грудь, - милый, любимый мой...

   Вместе мы уже полгода. Хотя, почему "уже" - с ней время и вправду летит незаметно и никакая эта не метафора, я сам проверял.

   - Ну, вставай, лентяище, - превращается она из ласковой кошечки в напористую рысь и зубами стягивает с меня одеяло, - десять часов уже.

   Спустя час мы сидим в Макдональдсе, жуем остывшие - пластмасса пластмассой! - гамбургеры.

   Да-да, теперь, на новой работе, я могу себе позволить водить девушку в Макдональдс. Раз в неделю, по крайней мере. Сегодня именно такой раз - четверг, не моя смена, поэтому в Макдональдсе совсем не так как в выходные, когда не протолкнуться, и мы можем позволить себе поздний - на часах почти одиннадцать - американский завтрак.

   По правде говоря, я не уверен, что американцы завтракают гамбургерами, пусть и с пылу, с жару. Наши же остыли потому, что мы словно сговорились - хотя, ей-богу, ни слова не проронили - сыграть в игру: кто первым не устоит перед нахальством голода. Просто сидим и глазеем, как два придурковатых актера из мыльной оперы, друг на друга и время от времени прыскаем со смеху.

   Что и говорить, любовное похмелье забавнее алкогольного, да и, чего скрывать приятнее.

   Через двадцать минут нас нетрудно заметить - потому как, повторяю, утро буднее, и каждый прохожий на вес золота - гуляющими вдоль центральной площади Кишинева.

   Мы садимся в троллейбус - нет, постойте, к чему это, ведь день, хотя и будний, но у меня-то выходной. Поэтому мы пропускаем громыхающий сарай на колесах, которого мне немного жаль, как и всех рогатых созданий. Сцепив пальцы так, что не чувствуется, где начинается моя рука, а где ее, мы несемся по "зебре", благословляемые бронзовым крестом в руке бронзового же господаря Штефана. Ныряем в зелень центрального парка и переходим на шаг, хотя сердца - говорю во множественном числе, потому что уверен: наши сердца бьются в унисон - продолжают свой бешеный кросс.

   Оставляем за спиной центральный фонтан Кишинева - боже, даже это бронзовое чудище не выдерживает вида моей спутницы и изо всех сил лупит струей, пытаясь дотянуться до неба. Моя любовь взвизгивает, оттого что мой мозг, словно обезумевший пулеметчик, садит, не разбираясь, сигналами по всему организму и один из них заставляет пальцы впиться ногтями в ее беззащитную ладошку. Я охаю и прилипаю губами к темнеющим зарубкам, прерывающим линию сердца, и тогда она снова взвизгивает - теперь наигранно, и я понимаю, что наигранно было и в первый раз - до чего все же коварные существа эти женщины!

   Нет-нет, не здесь, конечно.

   Мы сгораем от нетерпения, но здесь, в этом чертовом парке даже в будни шатаются толпы народа - на какие средства они живут, ума не приложу! Переглядываемся и снова переходим на бег: озеро!

   Ну конечно, Комсомольское озеро! Из парка бежать минут семь, но это - правда - ерунда: награда стоит усилий героев. На наше счастье, водуы в озере давно нет, в нее попали какие-то вещества, убившие все живое и поэтому ее, воду, спустили прямиком в преисподнюю. В принципе, можно и не бежать, все равно успеем: на озере, вернее, в парке вокруг котлована, некогда бывшего озером, теперь почти никого не встретишь, ведь вода притягивает человека ничуть не меньше огня. Вот только воды в озере больше нет - горестно повторяют чиновники, стоит на любого из них направить включенную телекамеру.