Вечный кролик

Только очеловеченным в Кении был присвоен статус людей. Но поскольку все они были слонами с периодом беременности в два года, их численность не могла вырасти слишком сильно, и угрозу они совсем не представляли. Как оказалось, они были забавными, очаровательными и хорошо играли на духовых инструментах. Фирьяли Слон, официальная представительница сообщества, стала министром внутренних дел, и, даже несмотря на скандал с нелегальными копиями мультика «Дамбо», ей прочили место премьер-министра.

Медведи в Орегоне обычно держались сами по себе, но недавно им было дано право Второй поправки, так что теперь они могли законно стрелять в охотников для самозащиты. Пользовались они этим правом довольно часто, что раздражало самих охотников. Они считали это «крайне несправедливым», ведь вооруженные медведи оказались гораздо более успешными охотниками, чем люди.

– Существует негласное правило, по которому очеловечившиеся уничтожаются при первом же появлении, – сказала Конни. – Никто не хочет, чтобы то, что произошло здесь, случилось где-нибудь еще.

– А кто-нибудь пытался проследить связь между Очеловечиваниями? – сказал я. – Понять, что их вызывает?

– Точно пока неизвестно, – сказал Кент. – Просто есть куча гипотез. В каком-то смысле это похоже на попытку объяснить сюжет «Остаться в живых».

– Может быть, за переездом в Мегакрольчатник тоже стоит другая причина, – задумчиво сказала Конни, – никак не связанная с ограничением свобод, рождаемости и эксплуатацией кроличьего труда.

– Например? – спросил я, продолжая по возможности играть свою роль, – все-таки нас подслушивал Крольнадзор.

– Расселив колонии, они выманят оттуда преподобную Банти. Но она нужна им не для того, чтобы остальные кролики подчинились. Они подозревают, что это преподобная Банти стоит за всеми Очеловечиваниями. Что она – материальное воплощение Матери-Земли Геи, пришедшей, чтобы досадить доминирующим видам, чье самомнение – давайте это признаем – стало немного несоразмерно их умам.

Повисла такая тишина, какая обычно воцаряется, когда ваш друг, которого вы до этого считали рассудительным и разумным, вдруг заявляет, что Земля плоская.

– Не думаю, что это вероятно, – с усмешкой сказал Док. – Дорогая, Гея – это миф, такой же как Зевс, и Дионис, и Локи, и Йода, и…

– И Лаго? – сказала Конни.

Док замолчал.

– Вера, религия и духовные убеждения – это одно, – сказал я, – но сотворение человекоподобных животных из ничего – это совсем другое. Ты думаешь, что за всем этим стоит какая-то божественная сущность? Это кажется маловероятным.

– Вообще-то, – медленно сказал Кент, – если подумать, статистически шанс появления говорящих человекоподобных кроликов равен отношению 1 к 10⁸⁹. А это событие, хотя и не совсем невозможное, имеет примерно такую же вероятность, как и спонтанное превращение вселенной в творожный сырок. Тот факт, что мы все-таки существуем, говорит о том, что крайне маловероятные события могут случаться, а значит, появление Геи, решившей немного изменить мир, не такая уж и глупая идея.

– Ты выводишь математическое доказательство существования первозданной богини земли, основываясь на вероятности появления говорящих кроликов? – сказал я. – Разве, исходя из этого, не станет возможно вообще все?

– В мультивселенной, – сказал Кент, – все и так возможно.

– Ну все… с меня… хватит! – сказал Док, вскакивая на ноги. – Этот разговор становится слишком… слишком… метафизичным!

И он гневно вылетел из комнаты, бормоча что-то о стандартной модели.

– Док у нас скорее эмпирист, – пояснила Конни, а затем прибавила: – Кент, милый, ты не мог бы поставить нам кофе на огонь?

Кент послушно пошел на кухню.

– Слушай, – негромко сказала Конни, – преподобная Банти – ключ к переселению. Пока она остается на свободе, противостояние между кроликами и Крольнадзором будет долгим, и оно невыносимо дорого вам обойдется. У нас много еды, половина колоний переведены на товарное садоводство, а урожайный сезон еще далеко не закончен. Мы можем продолжать перемещать Банти, но рано или поздно они найдут ее, и поэтому мы разработали… план.

– План?

– Да.

Больше Конни не прояснила, поскольку к нам вернулся Док с наполовину съеденным яблочным пирогом. Тот явно пришелся ему по вкусу больше, чем разговоры о невероятном. Конни больше не упоминала преподобную Банти, но ей это было и не нужно. Думаю, она уже сказала все, что хотела, и тем, кому хотела – не мне, а Куницыну, Ллисъу, Сметвику и всем остальным, кто нас подслушивал.

– Ну что ты! – сказал Док, когда посуда была перемыта и я сказал, что мне, пожалуй, пора. – Еще же совсем рано. Не хочешь по-быстрому пропустить кружечку в «Единороге»? Заодно поговорим о всяком… ну, ты знаешь.

Я надеялся, что он не станет поднимать эту тему чуть дольше, но притязания на чужих жен перед брачным сезоном были для кроликов серьезным делом.

– Ты уверен, что хочешь пойти в «Единорог»? Несмотря на свидетельства обратного, мы с тобой все еще изгои общества.