Вечный мент или Светоч справедливости

Мы были шагах в десяти от демона, когда он передними лапками сгреб с брюшка уйму червей и запустил в меня живым, повизгивающим комком. Я не успел отпрыгнуть, черви попали мне в лицо, прилипли к щекам, шее. Если вы когда-нибудь подносили к коже пиявку и ощущали прикосновение ее сколького тельца и то, как она присасывается к вашей коже – вам знакомо то чувство омерзения, какое испытал я. Закричал, вцепился в лицо, но они все глубже проникали в плоть, вгрызались в нее, продирались в мой организм…

Я обезумел от боли и ужаса, катаясь по полу и визжа, как человек, которому плеснули в лицо серной кислотой. Со мной происходили жуткие и крайне болезненные метаморфозы – я чувствовал, как черви копошатся в раздувшемся, ставшем неохватным животе, в голове и во рту, наполненном вязкой слюной и личинками.

Так продолжалось довольно долго…

А когда ко мне вернулось зрение и способность соображать, Кухериал долго рассматривал мою зубастую пасть – я открыл рот по его просьбе. Затем удовлетворенно кивнул и высказался:

– Выглядишь гораздо лучше. Поздравляю.

Я тронул зубы языком, пощупал указательным пальцем. Во рту у обычного человека пристуствует четыре клыка, пара верхних и пара нижних, а обе мои челюсти украшал ровный частокол крупных резцов. Железных. Во рту присутствовал отчетливый кисловатый привкус металла. Я представил, как выглядит оскал улыбки, и ужаснулся. С такой пастью только в цирке выступать. Буду выходить на арену вместе с бородатой женщиной и толпой лилипутов.

Вельзевул сделал знак, и песьеголовый извлек из-за трона крупный камень. Затем приблизился и вручил его мне. С таким торжественным видом, словно протягивал не булыжник, а слиток золота.

– Пробуй, – проговорил Вельзевул и хрюкнул – хоботок задрожал, из него выплеснулся фонтанчик слизи.

Я воззрился на подношение с недоумением. Что тут можно пробовать? Пробовать сломать железные зубы об этот кусок скалы?!

– Ешь, – призвал меня высший демон.

Теперь я понял, чего от меня ждут. Я-то полагал, что мучения мои уже закончились. А они, оказывается, только начались. Теперь демоны хотят насладиться зрелищем, как я, ломая зубы, буду грызть эту каменюку. Я оглянулся на Кухериала. Тот забормотал:

– Делай, что говорят. Делай…

Я, вздохнул, поднес булыжник ко рту и всадил в него зубы. Ощущение было такое, как будто откусил жесткое яблоко, свежее, только что сорванное с дерева. Только яблочко, само собой, повкуснее будет. Камешек оказался совершенно пресным и сухим. Хрум! Хрум! Хрум! Железные зубы послушно перемалывали «пищу». Я собирался выплюнуть образовавшееся во рту крошево, но Вельзевул потребовал:

– Глотай! – Хоботок дернулся.

Я послушно сглотнул, едва не поперхнулся. Обломки ухнули в желудок, подобно горному обвалу. И тотчас я ощутил сытость, будто съел не кусок булыжника, а хороший бифштекс. Ощущение это так меня позабавило, что я закрутил головой, разыскивая, что бы еще сожрать.

Кухериал заметил мое нездоровое возбуждение.

– Не расходись! – потребовал он, кинулся к трону Вельзевула, схватил одну из лапок и припал к ней долгим поцелуем. – Ваше мракобесие, великий дар! Великий дар для убийцы Светоча. Теперь он никогда не будет голоден.

– О да! – просвистел хоботок. – Do ut facias [33].

Бес продолжал лобызать конечность демона-насекомого, пока Вельзевул не оттолкнул его.

– Поди прочь!

– Все! Мы уже уходим. Нас уже нет. Были – и испарились. Только вы нас и видели…

Подталкивая меня, Кухериал устремился к выходу из тронной залы. Перед самыми створками дверей в полу внезапно распахнулся замаскированной люк, и мы ухнули вниз. У меня захватило дух от стремительности падения. Потоком воздуха нас вынесло в окно и швырнуло на мягкий мох, растущий на опушке непролазных дебрей. По-моему, не убились мы только чудом. Впрочем, к чудесам я успел привыкнуть.

– Славься великий Вельзевул! – выкрикнул Кухериал, задрав подбородок – он смотрел на высокие башни дворца властителя Предела чревоугодия с подобострастием. – Разве не остроумно придумано? – обратился он ко мне. – Спустились за считанные секунды. И живы при этом.

Я поднялся, отряхиваясь и чертыхаясь, что в аду было признаком хорошего тона. Пока мы летели, Кухериал поведал, что близкие друзья частенько говорят друг дружке: «Иди-ка ты к черту, приятель», если хотят пожелать удачи и долгих лет жизни.

– Ну, – бес взирал на меня с восторгом. – Три круга ада пройдены. И как пройдены! Ты просто молодец! Я всегда знал, что могу на тебя положиться. – И вдруг насторожился. – Так, прибавим шагу. Только этих нам не хватало…

Я обернулся и увидел несколько бочкообразных существ, медлительно вышагивающих вдоль крепостного вала. Толстыми руками они придерживали массивные животы.

– Пусть тебя не обманывает их безобидный вид, – сказал Кухериал, – если только ты окажешься рядом с ними, они все сделают для того, чтобы освежевать тебя и сожрать. Дворцовая стража. Эти демоны постоянно испытывают голод и порой нападают друг на друга, чтобы его утолить.

– Так давай убираться отсюда.

– Давай, – согласился бес. – Идем к огненным вратам. Они совсем рядом.