Вечный мент или Светоч справедливости

Русская дружина вместе с князем вскоре отбыла назад, в родное княжество, а Андрей остался в Орде пировать. Пили крепкое неразбавленное вино и кумыс. А к вечеру Джучи настолько раздобрился, что пожаловал «великому воину» одну из своих наложниц. Отправляясь с русоволосым воином на ложе, девушка плакала и прятала лицо. Дружинник даже растерялся – женский пол питал к нему благосклонность, а тут такое горе, словно ее на заклание ведут. Решил, что к девушке не притронется. Но она пришла к нему сама. Прижалась под одеялом из овечьей шерсти и стала осторожно ласкать, вызывая все большее возбуждение.

Возвращался Андрей спустя неделю. С собой вез не только ярлык на княжение, но и расшитый золотом халат, алые сапоги с острыми носами, кинжал с парой рубинов в рукояти, четверку отличных лошадей степных кровей, быстрых и выносливых, и прекрасную татарку – ханские подарки. Княжеского дружинника сопровождал отряд из десяти татар, отряженных Джучи, чтобы лихие люди в дороге не обидели. Множество шаек из разоренных земель пряталось в лесах и выходило на промысел, поджидая вдоль дорог случайных путников…

Добрались, меняя лошадей, за трое суток.

Князь встретил верного дружинника недобро. Слишком долго он скрывал свою истинную силу. Да и у татар он провел много времени. Как убедиться, не присягнул ли на верность Джучи. И татарку с собой привез, живет с язычницей. Прочие тоже отнеслись к Андрею с подозрением. Слухи об удивительном поединке расползлись окрест, подобно гадюкам. Стоило дружиннику появиться среди людей, разговоры тут же смолкали, все смотрели на него с неодобрением, наблюдали, ожидая, что он сделает или скажет. Пошли разговоры, что Андрей ради обретения диавольского могущества предал истинную веру.

– Ты вот что, – сказал князь, спустя несколько месяцев после возвращения Андрея из ханского становища, – поезжай к брату моему, на Дунай. Поможешь ему в делах ратных. На тебя в этом деле можно положиться.

Возразить Андрей не посмел. Княжеское слово – закон.

Вечером седлали коней. Выезжал не один, снова в сопровождении. Только на сей раз рядом были не татары, а свои. Но глядели на Андрея волками. В княжеской вотчине вовсю поговаривали, что в него сам диавол вселился. На душе было сумрачно не только по этой причине. Понимал, что князь отсылает. И чувствовал, что все в вотчине его ненавидят и боятся после того, как он, себя не осознавая, положил несколько десятков татарских воинов. И еще знал, что произошло с ним нечто совсем дурное и страшное. Что судьбу его определит на долгие-долгие годы. И боялся, что повторится помрачение рассудка. А раз так, то придется ему отныне самого себя опасаться. Иначе вытворит он такое злодейство, что сам с собою жить не сможет…

Злодейство в ту же ночь и свершилось. Князь отличался крайней предусмотрительностью, потому и приказал дружинникам в ту же ночь Андрея зарезать. В те времена такие вопросы проще решались. Человеческая жизнь совсем дешево стоила. Только ничего у них не вышло. Когда они стали подкрадываться к спящему воину с обнаженным мечами, тот взвился вдруг, закружился вихрем. И убил их всех одного за другим. Последнего настиг версты за три от того места, где его по приказу князя хотели лишить жизни, и прикончил ударом в спину…

Очнулся. Стоит посреди чистого поля и сжимает в руке красный от крови меч. А вокруг непроглядная темень и тишина, только ухают филины, и шелестит листва в березовой роще.

С тех пор так и пошло. Что ни месяц, то кровавое убийство. Чаще всего массовое. Лихие люди нападали на Андрея скопом, силились одолеть. Безуспешно. Случались и одиночки. Эти отличались отменной выучкой, с ними возни было больше. Чаще всего во время схватки Андрей терял память, но иногда пребывал в здравом рассудке, сам оберегал себя от смертельной опасности.

Со временем ко всему привыкаешь. Привык и Андрей. Убедил себя, что люди ему попадаются все больше плохие. К тому же, явно одержимые желанием его убить. И тогда он решил, что его призвание – бороться со злом во имя всеобщей справедливости.

До мысли такой он, конечно, не сам дошел. Архангел Гавриил постарался.

– А что?! – говорил он в небесном чертоге, глядя в глаза Сиятельного бога. – Идея хороша. Психологическая компенсаторика – вещь реальная и занимательная даже в той эпохе. Пусть будет служителем правопорядка во все времена. Так убийство многочисленных адских посланников, которые пожелают с ним расправиться, мы спишем на стремление избавить мир от плохих людей. В этой идее Светоч утвердится окончательно. И будет, несмотря на постоянные расправы, ощущать себя человеком добрым и правильным.

– Ну-ну, – отвечал Сам и грозил тонким пальчиком, – ты смотри, не перестарайся. У тебя есть некоторую склонность к перегибам, мой друг.

– О, мой бог, перегибы, конечно, случаются, но ведь и дело делается…