Вечный Рим. Первый свиток. Император

Пока Луций готовился, флоты сблизились на расстояние, позволяющее ввести в дело катапульты и скорпионы. Полетели в сторону галлов первые камни. Как успел заметить Луций, одной из лодок, шедших в первой линии, не повезло. Крупный камень из катапульты попал точно в середину корпуса, пробил палубу и дно корпуса. Лодка начала погружаться носом вперед, внезапно затормозила и в нее врезалась лодья из второй линии. Что случилось с экипажем, Лонгин уже не видел…

Флоты сблизились и началась битва, сразу распавшаяся на поединки. Галеасы, менее маневренные, чем обычные галеры и, тем более, либруны, использовались как своеобразные «артиллерийские платформы», забрасывая корабли галлов из катапульт камнями и зажигательными снарядами, а также тяжелыми стрелами скорпионов. Несколько лодий венетов загорелись практически сразу. Но часть лодей, видимо имевших опыт схваток с римлянами, продолжала атаки на большие и неманевренные корабли. Остальные пытались ускользнуть от схватки с галеасами и атаковать более легкие цели, какими представлялись им галеры и либурны. Но ветер, дувший в корму, начал менять направление и скорость вынужденных идти галсами венетских кораблей падала. Галеры, а тем более либурны оказывались быстрее и маневреннее. Ускользнув от прямой атаки, римляне сближались и пускали в ход «серпы Брута». Оружие оказалось очень эффективным. Подрезанный рангоут ронял мачты или паруса, венеты лишались хода. Если ему на помощь не приходили другие лодьи, то римляне методично забрасывали дрейфующий корабль стрелами и дротиками и брали на абордаж…

Галеас «Рим» оказался в центре вражеского строя практически сразу. Флагманский корабль атаковало сразу три крупных лодьи.

— Бей! — скомандовал в «луциеву трубу» начальник баллистариев Тит Октавий и в сторону вражеских кораблей полетело полдюжины зажигательных снарядов. Два из них попали в борт и на палубу одной из лодий. Остальные снаряды, как заметил Луций, пропали даром. Пара упала в воду. Один стукнулся о ванты второй лодьи, но не разбился, а отрикошетировал и загорелся уже на воде. Еще один ударился о борт третьего корабля, разгорелся, скатываясь вниз по воде. Но пламя за дерево бортов так и не зацепилось. Снаряд, продолжая гореть, скрылся в волнах, стремясь донести свет цивилизации рыбам. Капитан и кормчие лодьи обстрела не испугались и удержали корабль на курсе, пытаясь подойти с левого борта галеаса. Не повезло. Венетов перехватила римская галера «Орел». Та самая, бывший флагманский корабль Лонгина. Капитаном ее стал бывший помощник Архилоха, сиракузец Диомид. Оказавшийся весьма неплохим командиром, сумевшим отличиться в нескольких столкновениях с венетами. Вот и сейчас он вовремя пришел на помощь своему флагману.

Между тем галеас и крупная венетская лодья неумолимо сближались друг с другом. Галлы стреляли из луков и пытались бросать дротики. С римского корабля отвечали редко и только из гастрафетов. Редко, но точно, выбивая тяжелыми болтами самых метких лучников. Длилось это действо относительно недолго. Корабли сблизились…

— Крюки бро-сай! — выкрикнули почти одновременно Архилох и Гай Кассиний. Причем Луций отметил, что на вражеском корабле тоже что-то кричали. Абордажные крюки полетели с обеих сторон почти одновременно. Корабли с резким стуком соприкоснулись правыми бортами.

Манипулярии, скрывавшиеся до этого за фальшбортом, вскочив, бросили пилумы и плюмбаты в столпившихся на палубе врагов. Вообще, центурион Гай Кассиний постоянно гонял своих морских пехотинцев, приучая правильно выбирать момент, даже если декурионы не успевают или не смогут подать нужную команду. Скрыться или построиться, подготовить дротики и метнуть их в правильный момент, после чего или отражать атаку или атаковать с мечами в руках. Теперь они это умели. Еще умели драться тройками и парами, между мачт, палуб, скамеек гребцов, канатов рангоута, валяющихся на дне канатных бухт, амфор и прочего хлама. А также могли по команде собраться в единый отряд, чтобы штурмовать укрепленный мостик или стрелковую башню.

Вот и сейчас сразу после обстрела манипулярии с громовым кличем «Ур-ра!» обрушились на слегка растерявшихся от неожиданного обстрела галлов. Первый ряд манипуляриев оттеснили сопротивляющихся венетов от борта. А вслед за первой на вражескую палубу устремилась вторая волна морских пехотинцев. Луций Лонгин пошел на абордаж вместе с парой своих контуберналов во второй волне. Все равно, ни командовать флотом, ни командовать свалкой, в которую превратился абордаж, было невозможно. А лишний меч никогда не помешает. К тому же и самому боевой опыт не лишний.