Вечный шах

пешком, - рассказал  нахальный  и  вернулся  к  особо  взволновавшему  его

вопросу: - А он бензина много жрет?

     - Да нет. Как "жигуленок", - ответил Смирнов  рассеянно:  он  увидел,

что  возвращаются  Виктор  и  Казарян.   -   Ну,   спасибо,   ребята,   за

консультацию...

     Ребята  поняли,  что  беседа  окончена,  и   воспитанно   отошли   от

"олдсмобиля".

     - Есть тут одна деревня, где можно посмотреть дома, - с  ходу  громко

поделился полученной информацией Казарян. - Километрах в семи  отсюда,  за

военными.

     - За спецназом, -  поправил  его  Смирнов  и,  с  улыбкой  глянув  на

отошедших  ребят,  добавил:  -  Мне  молодые   люди   уже   все   подробно

рассказали...

     За последними домами сразу же начинался суровый лес.  Въехав  в  него

настолько, чтобы "олдсмобиль" был не виден из города, Смирнов остановился.

     - Машину где-нибудь здесь припрячем, - решил он. -  А  дальше  пойдем

пешком.

     Загнали "олдсмобиль" в густой еловый подлесок, сделали  втроем  круг,

проверяя маскировку, решили, что порядок, и отправились в путь. Специально

взяли в сторону от дороги, делали крюк  безопасности.  Идти  было  тяжело,

особенно Смирнову с его кривой ногой: кочки, колючие кусты, гнилые  завалы

дикого леса.

     Добирались минут сорок и добрались до высокого бесщелевого  забора  с

колючей проволокой по верху. Добрались, но вплотную подходить не  стали  -

черт знает, какая у них сигнализация, - и залегли метрах в ста.

     - Теперь что делать будем? - спросил Виктор.

     - Полежим малость, послушаем, - ответил  Смирнов.  -  А  потом  вдоль

забора двинемся. Господствующий холмик искать и хорошее дерево на нем.

     За забором шла солдатская жизнь: топот сапог,  звук  оружия,  хриплые

команды.

     - Работают, - сказал Казарян. Говорили они все трое шепотом.

     - Показательные  учения,  -  уточнил  Смирнов.  -  К  ним  начальство

понаехало.

     С найденного холмика база просматривалась лишь частично: забор мешал.

     - Придется, Рома, тебе на дерево лезть, - огорченно решил Смирнов.

     - Я старый. Пусть Витька лезет! - взбунтовался Казарян.

     - Витя с телевиком снимать не умеет. А ты умеешь, - ласково  напомнил

Смирнов. - Не на сосну тебя гоню, на елку. По ветвям, как по ступенькам...

     Сопротивляться  было  себе  дороже.  Казарян  вздохнул,  навинтил  на

фотоаппарат соответствующую оптику, повесил его на шею и полез по  ветвям,

как по ступенькам.

     На видимой  части  территории  базы  бойцы  по  очереди  преодолевали

усложненную полосу препятствий. Издали это казалось мальчишеской игрой, но

Смирнов знал, каким потом дается  эта  мальчишеская  легкость.  Ничего  не

скажешь, хороши пареньки, хороши.

     После полосы - рукопашный бой. Падали, вскакивали, вертелись колесом.

Чистенько,  чистенько.  Смирнов  не  слышал  -  чувствовал,   как   щелкал

казаряновский фотоаппарат.

     В зону их видимости вошла небольшая групка. В униформе, как и  бойцы,

но  тяжелее,  неповоротливее  и  увереннее  шли  эти  несколько   человек.

Начальники, Смирнов глянул вверх, на невидимого снизу Казаряна  -  слезай,

мол, - и вдруг услышал за спиной негромкий строгий голосок:

     - Руки за голову. Лечь на землю.

     Попали. Смирнов, не торопясь, сложил ладони на затылке. Чуть повернув

голову,  краем  глаза   засек   миниатюрного   солдатика   с   укороченным

Калашниковым в руках. За ним еще  одного,  тоже  миниатюрного.  Вьетнамцы.

Второй стоял как положено по правилам - на расстоянии десяти метров, держа

под прицелом и их, и первого. Стоял под деревом, на котором сидел Казарян.

     - Лечь на землю! - повторил вьетнамец.

     - Ложись, Витя, - посоветовал Смирнов, а вьетнамцу сказал: -  У  меня

нога больная.

     - Старик пусть стоит, - решил вьетнамец. - А ты,  молодой,  ложись  и

лежи.

     Пистолет он, слава богу,  предусмотрительно  засунул  за  ремень.  Но

глушитель, к сожалению, не навинтил. Стрелять - услышат. Только один  ход.

Готов ли Ромка?

     Увидев, что  Виктор  уже  улегся  лицом  вниз,  Смирнов  обернулся  к

вьетнамцу, жалко улыбнулся и признался:

     - Живот схватило.

     - От страха,  -  самодовольно  догадался  вьетнамец,  подошел  ближе,

остановился в шаге от Смирнова. Как бы от  дикой  боли  Смирнов  схватился

обеими руками за живот, согнулся, уйдя от дула автомата, и, вырвав из  под

ремня  парабеллум,  нанес  на  развороте  удар  рукояткой.  Удар  пришелся

вьетнамцу в скулу, и он, выронив автомат, стал падать на землю.

     Одновременно   со   Смирновским   ударом   Казарян    обрушил    свою

девяностокилограммовую тушу на второго вьетнамца. Тот, падая,  издал  было

жалкий визг, но Казарян прервал его, зажав ему рот.

     - И твоего  отключить  придется,  -  сказал,  задыхаясь,  Смирнов  и,

подойдя  ко  второму   вьетнамцу,   нанес   ему   акцентированный,   точно

рассчитанный удар рукояткой по  затылку.  Уже  сидевший  на  земле  Виктор

обалдело наблюдал за происходящим. Смирнов заметил его, приказал:

     - Хватит тут рассиживаться, вяжи их!

     - Чем?

     - Чем, чем! - разозлился  Смирнов.  -  Комбинезон  разорви  к  чертям

собачьим и вяжи!

     Виктор  подошел  к  первому,   склонился   нерешительно,   расстегнул

комбинезон. На ходу накручивая глушитель на пистолет,  приблизился  к  ним