Вечный шах

В разные периоды своего долгого существования человечество имело разные отношения с судьбой, и обычно чем темнее бывали времена, тем ниже люди склонялись перед нею. Бывала она и верховным божеством, и главной силой, определяющей жизненный путь, но, развиваясь, умнея и наглея, человечество предпочитало видеть себя всадником на коне судьбы, а не пылью под его копытами. Вообще, жизнь полнее догм, и в ней можно найти яркие примеры и того и другого, но на своем опыте я убедилась в одном: если судьба и существует, то она в лучшем случае поступает с тобой так же, как коллеги на твоем юбилее, — дарит что-то дорогое, но абсолютно тебе не нужное. Правда, коллеги в отличие от судьбы не могут отобрать у тебя то, к чему ты стремилась и что составляло единственный смысл твоей жизни. И еще они смеются над тобой у тебя за спиной, так что ты об этом догадываешься, но точно никогда не знаешь. Судьба же веселится открыто, так что порой от ее хохота закладывает уши.

Впервые судьба посмеялась надо мной в день моего зачатия, соединив генетический материал родителей в крайне неудачной комбинации. Наверное, могло быть хуже, и даже много хуже, но ирония в том, что папа и мама — красивые люди, а я не унаследовала ни одной их привлекательной черты.

Говорят, что нет некрасивых женщин, есть те, которые не хотят быть красивыми. Так вот я скажу вам, что пословица эта верна с точностью до наоборот. Когда у тебя жидкие волосы, тяжелые икры, на которые не действует даже недельное голодание, маленькие глаза и длинный нос, то ты страшная не потому, что это твой сознательный выбор. Ты просто не в силах ничего изменить.

Нет, кое-что можно было бы поправить, подчеркнуть немногие достоинства красивой одеждой и грамотным макияжем, но судьба распорядилась так, что я родилась не только в материально бедной, но и в духовно богатой семье. Страсть к вещам — это боже какой ужас, пошлость, мещанство, моральное падение! Маникюр? Все работают, а ты сидишь, ноготочки полируешь? Дрянь, лентяйка!

После того как бабушка чуть не отправилась в больницу от вида моих розовых ногтей, помаду и тушь для ресниц доставать я, конечно, не рискнула. В принципе я и так не собиралась, ибо у нас дома был в ходу такой стишок: «Пришла курица в аптеку и сказала кукареку, дайте пудры и духов для приманки петухов». Думаю, бабушка успела бы мне его продекламировать до начала сердечного приступа, если бы увидела меня с накрашенными губами.

Жизнь показывает нам множество примеров, когда умные, порядочные, трудолюбивые и добрые люди остаются бедны, а у нас дома считали, что верно и обратное. Раз мы бедны, то мы автоматически являемся умными и далее по списку. Поэтому обноски от старших членов семьи я должна была носить гордо, как родовые доспехи, показывающие всем мои высокие достоинства. Интересно, что эта установка намертво въелась в подсознание, как, впрочем, и все, что закладывается туда в детстве, ибо теперь, в дни отчаяния и безнадежности, я стараюсь одеваться как можно хуже, и вовсе не потому, что все деньги идут Лиле. Нет, своим убогим видом я хочу показать, что я все еще хороший человек. Умный, порядочный и далее по списку.

Дома меня убеждали, что скромность хороша еще тем, что надежно убережет меня от неудачного замужества. Вульгарные девки (как я поняла, это понятие включало всех, кто хорошо одевался и пользовался косметикой) привлекают только недалеких примитивных самцов, а о тех мальчиках, которые обращают внимание на то, какие вещи носит девушка, нечего и говорить. Бездуховные прагматики, конченые люди. Нет, необходимо жить по принципу «полюбите меня черненькой, а беленькой меня всякий полюбит» и ждать того прекрасного принца, который разглядит мою прекрасную душу за скромной внешностью.

Что ж, я поверила и стала ждать, но жизнь показала, что предписываемая родителями стратегия надежно уберегает не только от неудачного замужества, но и от замужества вообще.

В старших классах девочки уже вовсю целовались с мальчиками, а меня даже ни разу не пригласили на медленный танец. Нет, я не была изгоем в школе, наоборот. Меня вечно выбирали сначала председателем совета отряда, потом — дружины, хотели сделать секретарем школьного комитета комсомола, но я уступила эту должность однокласснику, потому что общественная работа отнимала много времени, а мне предстояло серьезно готовиться к поступлению в медицинский. Все у меня, короче говоря, было хорошо, кроме одного — в качестве объекта романтических чувств я представляла собой пустое место.

Одноклассники и даже некоторые учителя завидовали моей сообразительности, я побеждала на олимпиадах, организовала в дружине сбор макулатуры так, что мы заняли первое место по району, за что получила почетную грамоту и свой первый поцелуй, которым меня одарил секретарь районной парторганизации при ее вручении. Все это, и особенно поцелуй, я бы без малейших колебаний обменяла на одно романтическое свидание.