Читаем Вечный слушатель полностью

Об этих тайных формах только сну

Дано мечту взлелеять не одну,

И только волей и надеждой надо

Искать на грани неба и воды

Ручьи, цветы, деревья и плоды.

Лобзанья Истины - твоя награда.

ПОРТУГАЛЬСКОЕ МОРЕ

О соленого моря седая волна,

От слезы Португалии он солона!

Слезы лить матерям суждено в три ручья

Ибо в море уходят навек сыновья,

И невестам уже не увидеть венца

Все затем, чтоб тебя покорить до конца!

А к чему? Жертвы только тогда хороши,

Если есть настоящая ширь у души.

Кто отринет скорбей сухопутных юдоль

Тот морскую познает, великую боль.

Ты искусно, о море, в коварной волшбе,

Но зато отражается небо в тебе!

ОСТРОВА СЧАСТЛИВЫХ

Что за голос вдали раздается,

Что за тайное волн волшебство?

Он звучит, он легко ускользает,

Лишь прислушайся - он исчезает,

Ибо мы услыхали его.

Лишь порой ненадолго, сквозь дрему,

Он становится внятен вполне.

Он прекрасней всех звуков на свете,

И надежде на счастье, как дети,

Улыбаемся мы в полусне.

Это сказочный Остров Счастливых

Путь к нему земнородным закрыт.

Чуть проснешься, попробуешь снова

Внять звучанью далекого зова

Молкнут голос. Лишь море шумит.

***

Жизнь моя, ты откуда идешь и куда?

Отчего мне мой путь столь неясен и таен?

Для чего я не ведаю цели труда?

Почему я влеченьям своим не хозяин?

Я размеренно двигаюсь - вверх или вниз,

И свое назначенье исполнить способен,

Но сознанье мое - неумелый эскиз:

Я подвластен ему, но ему не подобен.

Ничего не поняв ни внутри, ни вовне,

Не пытаюсь достичь понимания даже,

И не боль и не радость сопутствуют мне.

Я меняюсь душой, но изнанка все та же.

Кто же есмь я, о Господи, в этакой мгле?

Что постигну, мечась в утомительной смуте?

Для чего я куда-то иду по земле,

Оставаясь недвижимым в собственной сути?

Путь мой пуст и бесплоден, - так нужен ли он,

Если смысл от деяний моих отодвинут?

Для чего мне сознанье, которое - сон?

Для чего я в реальность жестокую кинут?

Да пребуду сознаньем и слеп я, и нем.

О иллюзии! Стану под вашей защитой

Пребывать в тишине, наслаждаться ничем

И дремать бестревожно, как берег забытый.

***

Рассудок мой - подземная река.

Куда струится он, да и откуда?

Не знаю... Ночью, словно из-под спуда

В нем возникает шум, - изглубока,

Из лона Тайны мысль спешит в дорогу

Так мнится мне... Не ведает никто

Путей на зачарованном плато

Мгновенья, устремившегося к Богу...

Как маяки в незнаемых просторах,

Печаль мою пронзают вспышки грез,

Они мерцают нехотя, вразброс,

И лишь волны не умолкает шорох...

И воскресают прежние года;

Былых иллюзий пересчет бесцелен,

Но, в памяти воспряв, бушует зелень,

И так божественно чиста вода,

Что родина былая поневоле

Мое переполняет существо,

И больно от желания того,

Как велико мое желанье боли.

Я слушаю... Сколь отзвуки близки

Моей душе в ее мечте туманной...

Струя реки навеки безымянной

Реальней, чем струя любой реки...

В какие сокровеннейшие думы

Она стремится будто со стыдом,

В каких пещерах стынет подо льдом,

Уходит от меня во мрак угрюмый?

О, где она?.. Приходит день, спеша,

И будоражит блеском, и тревожит.

Когда река закончит бег - быть может,

С ней навсегда окончится душа...

***

Отраден день, когда живешь

Дневным отрезком,

И свод небес вдвойне пригож

Лазурным блеском.

Но синева, явясь тебе,

Лишь боль умножит,

Коль место ей в твоей судьбе

Найтись не может.

Ах, если б зелень дальних гор,

Поля и реки

Вобрать и в сердце и во взор,

Вобрать навеки!

Но время обрывает нить

Как бы невольно.

Пытаться миг остановить

Смешно и больно.

Лишь созерцать, как хороши

Лазурь, дубрава

Кто не отдаст своей души

За это право?

***

Я грежу. Вряд ли это что-то значит.

Сплю, чувствуя. В полуночной тиши

Рассудок в мысли мысль упорно прячет,

И нет в душе души.

Я существую - это ложь, пожалуй.

Я пробуждаюсь - это тоже бред.

Ни страсти нет, ни власти самой малой,

Простейшей воли нет.

Обман, оплошность разума ночная,

Навязанное тьмою забытье.

Спи, о других сердцах не вспоминая,

Спи, сердце, ты ничье.

***

Важно ль, откуда приносят

Запах чуть слышный ветра,

Если ответа не просит

Сердце о смысле добра?

Зачаровав, убаюкав,

Музыка льется в тиши

Важно ль, что магия звуков

Гасит порывы души?

Кто я, чтоб с миром делиться

Тем, что несет забытье?

Если мелодия длится

Длится дыханье мое.

МАРИНА

Благо вам, благо! - безвольно

Я помаваю платком.

Счастливы будьте: вам больно.

С болями я не знаком.

Жизнь моя, повесть живая,

Но становлюсь сиротлив,

Словно сквозь сон прозревая,

Что оборвется прилив.

И, не спеша поначалу,

Словно пресытясь борьбой,

Хлынет навеки к причалу

Дней беспощадный прибой.

***

Здесь, в бесконечность морскую глядя, где свет и вода,

Где ничего не взыскую, где не влекусь никуда,

К смерти готовый заране, вверясь навек тишине,

Так и лежал бы в нирване, и отошел бы во сне.

Жизнь - это тень над рекою, что промелькнет ввечеру.

Так по пустому покою тихо идешь, по ковру.

Бредни любви суть отрава: станет реальностью бред.

Столь же бессмысленна слава, правды в религии нет.

Здесь, от блестящей пустыни прочь отойти не спеша,

Знаю: становится ныне меньше и меньше душа.

Грежу, не веруя в чудо, не обладав, отдаю

И, не родившись покуда, смерть принимаю свою.

Необычайна услада: бризом прохладным дышу,

И ничего мне не надо: бриза всего лишь прошу.

Это на счастье похоже, то, что дано мне теперь:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное