Вечный странник, или Падение Константинополя

Появился князь в своем обычном облачении: шапочка и камзол из черного бархата, шаровары и туфли без задников. Волосы и бороду он отпустил длиннее, чем в константинопольские времена, и оттого казался изможденнее и дряхлее прежнего, в прочем же не переменился. Он тоже пал ниц, однако, опускаясь на колени, бросил на султана быстрый взгляд, пытаясь угадать не столько его замыслы, сколько настроение.

— Можешь идти.

Эти слова относились к церемониймейстеру.

Когда царедворец удалился, Магомет обратился к индийскому князю — щеки его пылали, глаза испускали свет.

— Велик Аллах. Все ему под силу. Кто станет говорить «нет», когда он говорит «да»? Кто способен противиться его воле? Поздравь меня и возрадуйся со мною, князь. Он на моей стороне. Это его голос звучал в грохоте моих орудий. Поздравь меня и возрадуйся. Константинополь — мой! Башни, которые простояли века, стены, которые обратили в бегство стольких завоевателей, — смотри, они шатаются и готовы упасть! Я сотру их в пыль. Город, который стоял препоной на пути истинной веры, будет обращен в нее в одночасье. Церкви я превращу в мечети. Поздравь меня и возрадуйся! Как не излить душу, зная, что Аллах избрал ее для столь великих свершений? Встань, о князь, и возрадуйся вместе со мной!

Он схватил меч Соломона и, охваченный экстазом, принялся мерить комнату шагами и взмахивать своим оружием.

Князь поднялся и просто ответил:

— Разделяю твою радость, повелитель.

После этого он скрестил руки на груди, выжидая, что будет, ибо знал, что прислали за ним по причине более существенной, чем стать свидетелем этой необузданной вспышки, — что сейчас эта пена осядет и пузырь лопнет на поверхности только что налитого вина. У самых совершенных людей случаются свои причуды — и то была одна из причуд Магомета. Лицо еврея оставалось непроницаемым, но втайне он улыбался, ибо понял, что этот наигрыш был признанием его влияния на избранника Аллаха.

Он оказался прав. Магомет внезапно вернул меч на стол и, остановившись перед князем, отрывисто спросил:

— Скажи мне, обозначили ли звезды тот день, когда я смогу пойти приступом на гяуров?

— Да, повелитель.

— Открой мне его.

Князь сходил к себе в покои и вернулся с гороскопом:

— Их решение таково, повелитель.

Играя роль посланника звезд, индийский князь отказывался от всех ритуалов, обозначавших его подчиненное положение.

Даже не глядя на знаки и на планеты в их Домах, не замечая вычислений на листах, Магомет взглянул лишь на дату, начертанную в центре, и, нахмурившись, произнес:

— Двадцать девятое мая! Через пятьдесят три дня! Клянусь Аллахом, Магометом и Христом — всеми вместе, если из такой совокупной клятвы будет какой дополнительный толк, — чем нам занять столько времени? Через три дня я обрушу башни, венчающие эти ворота, которые они называют именем Святого Романа, в ров, тем самым его заполнив. Я сказал: через три дня.

— Возможно, упования повелителя чрезмерно лучезарны; возможно, он не отдает должного мастерству и ресурсам находящегося за воротами противника; возможно, сделать предстоит больше, чем ему представляется.

Магомет бросил на собеседника быстрый взгляд:

— Возможно, звезды доверили своему посланнику и другие сведения о том, что мне надлежит сделать.

— Воистину, о повелитель.

Спокойствие князя озадачило Магомета.

— И ты волен поделиться этими сведениями со мной? — спросил он.

— Повелитель должен разбить пушечную батарею и установить некоторые орудия напротив других ворот, например два — у Золотых ворот, одно — у ворот Калигария, по одному перед Селимбрийскими и Адрианопольскими. Останется еще семь… Кроме того, повелитель не должен ограничивать наступление лишь наземным, самые слабые стены — со стороны гавани, этим нужно воспользоваться. Туда следует перебросить как минимум два орудия.

— Клянусь мечом Соломона! — вскричал Магомет. — А покажут ли звезды мне путь к захвату гавани? Порвут ли цепи, защищающие вход в нее? Потопят или сожгут вражеский флот?

— Нет. Сии героические деяния повелитель должен совершить сам.

— Ты ставишь передо мной невыполнимую задачу.

Князь улыбнулся:

— Или повелитель уступает в воинском искусстве крестоносцам? Я знаю, он не настолько горд, чтобы не поучиться у них. Однажды, на пути к Священному городу, они осадили Никею и через некоторое время поняли, что не возьмут ее, если не пересекут озеро Аскания. С этой целью они протащили свои суда три лиги по суше и спустили их в озеро.

Магомет задумался.

— Если повелитель не перераспределит орудия, если сосредоточит все усилия на воротах Святого Романа, в день приступа враг встретит его у прохода всеми силами своего гарнизона. Но еще существеннее то, что если гавань останется за греками, как повелитель помешает генуэзцам из Галаты переправлять им припасы? Повелитель получает регулярные сведения от этих предателей — известно ли ему, что по ночам между двумя городами устанавливается лодочное сообщение? Если они готовы предать одних, то станут ли хранить верность другим? Повелитель, они — христиане, равно как и те, с кем мы ведем войну.