Вечный свет

Из раковины поднимается большая буханка пены. Алек шарит там в поисках посуды и приборов, вытаскивая каждый найденный предмет на свет, чтобы хорошенько отмыть. Ему приходится смывать пену под большим напором, и все равно, когда он составляет стопки тарелок на сушилку, все они подернуты пузырьками. Так дело не пойдет. Он берет в руки всю сушилку и пытается засунуть ее под кран целиком, чтобы еще раз все ополоснуть, но ему мешает пластмассовая миска в раковине. Он пристраивает сушилку балансировать на правой руке, а левой вытаскивает миску, но теперь ему некуда ее деть. Если он положит ее на сушильную доску, то она тут же покроет пеной всю беспенную зону. Он присаживается, наклоняется и ставит миску на своих «щеночков»[26], точнее на мыски, чтобы уберечь от пены хотя бы пол. Выпрямившись, он левой рукой включает воду, чтобы сполоснуть захваченную пеной раковину. Когда большая ее часть исчезает в сливе, он втискивает сушилку со всем ее содержимым под струю воды и начинает споласкивать. Успех! Пенные следы смываются на удивление оперативно, но он слишком сильно наклоняет сушилку, и миски с блюдцами начинают соскальзывать в раковину, а когда он поспешно отклоняет сушилку назад, то тоже перебарщивает, и посуда с другого конца сыпется на пол, а струи ледяной воды из сливного контейнера брызжут ему прямо на джинсы. Он начинает смеяться, и от этого на пол сыпется еще больше мисок, но они не разбиваются, а просто отскакивают, даром, что все меламиновые.

Сверху доносится звук. Алек смотрит в потолок и перестает смеяться. Он подбирает посуду, убирает с ботинок пластиковую миску и все перемывает, на этот раз успешнее. В шкафу он находит швабру и вытирает пол. Все эти манипуляции он проделывает куда более шумно, чем мог бы, но, когда с уборкой покончено, он снова щурится на потолок, однако на этот раз никакого шума сверху не слышно. Он включает радио на подоконнике и обрабатывает кухню первой радиостанцией. Снова ничего.

Он кипятит воду и готовит чай для Гэри. Ловит себя на мысли, что понятия не имеет, какой Гэри любит чай, поэтому для безопасности с меньшей вероятностью прогадать кладет одну ложку сахара и несет кружку на второй этаж. Поравнявшись головой с покрытой ковролином лестничной площадкой, он видит, что наверху царит полумрак. Дверь в их с Сандрой спальню закрыта; окно в ванной так и осталось зашторено, чтобы утренние водные процедуры Сандры не было видно с дороги; комната Стива открыта, но, уходя в школу, он не раздвинул занавески, и кажется, что ночь никуда не делась, в воздухе все еще витает мрак, плотный, как фланелевая пижама, мягко пронзаемый лучиками света и едким мальчишеским запахом. Запах, надо сказать, и правда едкий; теперь, когда обоняние Алека хорошенько прочистила жидкость для мытья посуды, он чувствует все домашние ароматы, как в первый раз. Пахнет нестираными трусами и другими предметами подросткового гардероба, туалетной водой «Брют 33», лосьоном от прыщей, и все это на фоне общего запашка пробуждающихся подмышечных и паховых желез. Возможно, даже затесался запах смегмы (отвратительное слово, однако крайне полезное, если нужно уделать кого-нибудь в «Скрэббл»). С-м-е-г-м-а. И против всего этого единственной женственной ноткой выступает цветочный запах шампуня Сандры.

Господи, она ведь совсем одна в этом зоопарке, – думает Алек. – Удивительно, что она не выбегает по утрам из дома, кашляя и подавляя рвотные позывы.

Он ставит кружку на край перил и принимается распахивать двери, раздвигать шторы, открывать окна, представляя, как весь дом продувает очистительная буря. Высокие деревья на противоположной стороне квартала начинают зеленеть и вскоре закроют собой фасады больших старых домов. Они живут в небольшой современной заплатке, появившейся, вероятно, после того как прежнюю георгианскую симметрию в этом месте смела бомба. Это единственный современный участок и единственный комфортный для жизни. Динозавры напротив – сплошной мрак с кучей жильцов, вековым слоем пыли на окнах, студентами факультетов искусств, стариками с сотнями кошек и озадаченными всем этим нигерийцами. Хотя некоторые из них сейчас приводят в порядок – те, перед которыми припаркован «Сааб»[27] или «Ситроэн 2CV». Оконное стекло сбрызгивает апрельский дождь, апрельский воздух же нерешительно вползает в дом на пару дюймов и, очевидно, не придя в восторг, удаляется обратно. Ну что ж, он прекрасно знает, что лишь зря тратит время; часы говорят, что уже почти девять и, если он хочет успеть на встречу вовремя, ему скоро нужно выдвигаться на остановку. Сейчас или никогда, папаша. Он берет кружку, стучит в последнюю закрытую дверь на тесной лестничной площадке и, не дождавшись ответа, входит в Гэриландию.