Я смотрела на происходящее сквозь замутнённый разум. Казалось, это страшный сон. И эти запахи, эти визги, совсем не связаны с моей реальной жизнью. Но были ещё инстинкты, которые правили мной. Моя крохотная волчица боялась королеву, но готова была драться за члена своей стаи. А я, как человек не могла оставить Юлю наедине с разъярённой оборотницей.
Белкина не оборачивалась полностью. Это невыгодно, когда у тебя нет такой непробиваемой шкуры, как у Гуру и такой скорости, как у Дрёмы. Королева осталась в наиболее выгодном виде, когда и агрессия волчья и лютость звериная, при этом руки есть, которые держат пистолет. Её клыки распирали рот, глаза адски загорелись огнём, когти на руках не мешали выхватить пистолет.
Секунда или две, и Юля умрёт.
Я кинулась вперёд, упав на Белкину, пистолет в её руках выстрелил в темноту под лестницей. Одной левой она уложила меня на пол и воткнула нож в моё тело. Хотела в сердце, но попала в плечо. Если б я выкрикнула, то отвлекла бы Гуру. Сжав зубы, я вырвала острое лезвие из себя. Не чувствуя боли, не помня, что враг сильнее, сосредоточилась на сложившейся ситуации. Внутри тела всё возгоралось. Я горела, словно у меня температура выше сорока градусов, меня так трясло, как будто я в страсти жестокой перед оргазмом. Вернулось чувство собственной неуязвимости, превосходства. А Белкина кинулась на меня, скаля длинные клыки. Я укрылась от неё руками, стараясь защититься. Мелькнуло алое пламя в глазах Алёны. Настоящий огонь вырвался из моих рук и опалил нападавшую оборотницу.
–Прощай, Жар-птица, – рыкнула Белкина, когда её волосы в минуту сгорали на голове, наставила пистолет на меня, но не выстрелила.
Она уронила оружие, и, накинув на свою голову пиджак, потушила пламя.
Я отшатнулась к лестнице, чтобы не упасть, схватилась за перила. Живая и невредимая ко мне, скуля, подползла Юля.
–Всё что хочешь, – заныла Алёна, закрыла глаза.
Облысевшая, опалённая она казалась мне в этот момент такой жалкой, что не хотелось ничего продолжать, а срочно всё закончить.
Слова её были направлены к Гуру. Его огромный белый волк от крови, в темноте казался чёрным. Длинные лапы свисали к полу, в одной из них за пищевод он держал извивающегося Дрёму. Пальцы когтистые переломили шею мужу Алёны. Дрёма погиб, Белкина обернулась волчицей и тут же бросилась на Гуру.
–Нет! – только и успела выкрикнуть я, а волчица тушкой рухнула на пол.
Я бросилась к серой волчице с обгорелой холкой и боками. Она оказалась жива. Впалый живот чуть заметно двигался. А под ним я заметила налитые сосцы. Алёна - кормящая мать.
В ужасе подняла глаза на волка Гуру, который медленно уменьшался в размере, переливаясь в обычного голого мужчину с красивым атлетическим телосложением. И все бойцы нашей стаи тоже были наги, но это совсем меня не интересовало.
Воняло кровью, потом и жжёными волосами. Шок и отходняк от этого происшествия будет намного позже. Может, я даже успею напиться и забыться. А пока сидела на полу возле покалеченной оборотницы и молча рыдала. Никого к Алёне не подпустили, даже Прасковью, которую уберёг от бойни её модифицированный муж, единственный мужчина в одежде.
–Девять? – спросил голый Гуру, глядя куда-то в темень коридора. – Покажись.
Из темноты вышел мужчина весь в чёрных одеждах. Он стянул с головы балаклаву, и мы с Юлей ахнули. Как две капли воды он был похож на погибшего Дрёму, только вид имел приличного мужчины. Восточные черты лица с полными губами и черными беспросветными глазами, копна чернильных волос и такая же угольная щетина. Он был бледен, и на лице отображалось полное горе.
–Брата и отца убил, – прошептал он. – Значит, и мать моя, Дамка умерла. У Алёны осталось шестеро детей. Отдай её мне.
–Это не твоя самка,– тихо ответил ему Гуру. – Стаей вырастите волчат. Ты свою пару встретишь. Не повторяй ошибок своего отца и брата. Иди, Девять. Тебе ещё клан восстанавливать.
Но Девять не уходил, продолжал смотреть на умирающую серую волчицу. Ему нужно было время, чтобы осознать, что это необратимо, что сопротивляться нет смысла, нужно смириться. Как я его понимала! Я вообще всех понимала и жалела.
Надо выпить.
15
Гурьян Афанасьевич дал срок неделю на решение всех навалившихся проблем. Но справились за три дня. После смерти Дрёмы, исчезновения Алёны в центральной части страны, оборотни дружно бросили свой бизнес и ушли в подполье, а самые умные – в леса. Оставалось ещё много предприятий, которые считали себя неприкосновенными, но до них нужно было ещё доехать. Далеко в Сибирь лежал наш путь.
Мы с Юлей на почве борьбы с Белкиной сдружились. Вместе отчистили наш отдельно стоящий особняк от крови и грязи. Подходило время, покидать это место, этот город. Поэтому я отпросилась прощаться с близкими людьми.