Вечный Жид

Крупно, масштабно я показал Сталина в многоплановом и объемном романе «Мясной Бор», посвященном трагической судьбе Второй ударной армии. Изображая Сталина первой половины 1942 года, я попытался ответить на всегда мучивший меня вопрос: почему Сталин был таким, каким он был.

И хотя полагал, что мне удалось объективно раскрыть необычайно сложную личность, удовлетворения не было. Критически осмысленный образ Сталина был, по моему убеждению, не полон.

И тогда я обратился к любимой мною фантастике. Использовав приемы этого жанра, я прислал Сталина со звезд на грешную Землю наших дней и вместе с вождем отправился в необыкновенное, полное опасностей и невероятных приключений путешествие по многострадальной России.

Сталин, с которым я, став героем романа, общался чуть более года, был уже другим, посланцем галактических сил Добра, получившим от Зодчих Мира сверхзнание и постигшим прежние ошибки.

Вот о  н о в о м Сталине, прибывшем со Звезды Барнарда, дабы помочь соотечественникам в лихую годину перестройки, и рассказывается в фантастическом романе «Вторжение».

Таковы метаморфозы моего отношения к Учителю. И если друзья и недруги решат, что Станислав Гагарин превратился в завзятого сталиниста, то отвечу им: вы сами, милые, всегда были и остаетесь носителями сталинизма, который не подлежит искоренению в ближайшую тысячу лет.

Более того, рискнул бы посоветовать иерархам Православной Церкви причислить Иосифа Виссарионовича к лику святых.

Он родился христианином, верил во Всевышнего и даже готовился стать его жрецом.

Известно, что последнему Романову статус святого определили. Но если сравнить житие Николая Второго со славными делами Иосифа Первого на благо Отечества, то житие Сталина куда более плодотворно.

Жертвы? А разве их не было во времена правления Николая Александровича? Не буду вспоминать бессмысленную Ходынку, Кровавое Воскресенье и Ленский расстрел, ставшие хрестоматийными трагические события.

А кто втянул нас неразумной дипломатией в русско-японскую войну? На чьей совести Порт-Артур и гибель эскадры в Цусимском проливе? Вспомните про истинного виновника четырех лет Первой мировой войны, которая поглотила миллионы русских солдат и поставила Великую Державу на грань полного распада…

Николай Второй развалил Россию, Иосиф Первый собрал ее, и потому куда более, нежели Романов, достоин звания с в я т о г о.

— Не перехлест? — спросил академик Тарле. — Как-никак, а товарищ Сталин официально провозглашен тираном… Тот же бывший член Политбюро и американский, по словам Крючкова, шпион Яковлев в гнусной и грязной книжонке, которую нацарапал предательским пером, утверждает, что — цитирую: «Иосиф Сталин — личность самая талантливая среди злодеев, самая злодейская среди талантов…» Конец цитаты.

— Хорошо хоть талантливым Кобу признал, шпанская его, вражьего лазутчика душонка, — проговорил Каганович. — В отличие от Бронштейна-Троцкого, который величал Сталина п о с р е д с т в е н н о с т ь ю. О, зохен вей! О, боже мой, как выражаются старые евреи… Наизощрялись в эпитетах эти козлы любых мастей и оттенков… Каждую клеточку сталинского существа-таки полили трехслойно дерьмом, вонючки и поцы! Но что я думаю! Вы, наверное, таки проголодались? А я имею жареный гусь и к нему картофельный ц и м е с…

— Цимес? — переспросил заинтересованно Станислав Гагарин. — Давно хочу узнать, что же это такое…

— Ваша любознательность делает вам честь, молодой человек… Вы таки быстренько садитесь за стол, а я достану из русской печки еду, там ведь теплое держится долгое время. Гениальная находка — русская печка! Что бы я без нее делал…

Проворно, но без суетливости, Каганович накрыл стол, и когда сочинитель уписывал за обе щеки сливового цвета картофелины — от гусятины писатель отказался — Железный Лазарь рассказал ему, как готовить картофельный ц и м е с…

— Простое таки дело, — объяснял бывший член Политбюро. — Берете четверть килограмма картошки и сто граммов чернослива. Еще меду десять граммов, сахару пять и жиру куриного десять. Опять же мускатный орех и соль.

Картошку почистили, нарезали кружочками и положили на сковородку. Добавили размоченную таки мякоть чернослива, мед, сахар, жир, залили водой, в которой вы замачивали — слушайте сюда! — черную сливу, и стали тушить на тихом огне, при том помешивая таки, помешивая… И ждите, молодой человек, когда суповая, так сказать, консистенция исчезнет, а ваша картошка станет цветом как чернослив, чуточку, конечно, понежнее. Тут вы и посыпьте ц и м е с мускатным орехом, конечно, и посолить опять же надо. И тогда или к жареному гусю подавайте, а можно и просто ц и м е с кушать, как наш письме́нник сейчас кушает… А тебе, Викторыч, ц и м е с нравится?

— Потому его и называют ц и м е с, что вкуснятина, — ответил, улыбаясь другу, академик Тарле.

«Вернусь на Землю — обязательно расскажу Диме Королеву, как ел на том свете ц и м ес, — подумал Станислав Гагарин, подчищая тарелку. — Ведь Королев назвал рецензию на книгу «Цимес Кагановича», вовсе не подозревая, что это попросту еврейское блюдо».