Вечный зов (Том 1)

- Непонятно? Я уже объяснял тебе насчет хлебосдачи. Конечно, при такой практике, при таких установках теряем немало хлеба. Но я, что ли, эти установки спускаю?

- Значит, неверные установки.

- А это тоже вопрос - верные или неверные. Советской власти два десятка лет с небольшим, колхозам по двенадцать, пятнадцать. На сознательность людей рановато надеяться. Приотпустить вожжи с хлебосдачей - уплыть он может, хлебушек1 в бездонные сусеки колхозников, а государственные пустые будут.

- Не верим, значит, мы людям?

- А что же? Тот же твой Назаров, пользовался слухом, тайные посевы делал, а урожай с них по колхозникам делил... Хитер только, не мог я его поймать. Но всегда знал - плачет по нем тюрьма... Н-да... Значит, выход какой? И хлебосдачу с первого дня жатвы вести усиленно, и косить вовремя. В темпе все, в комплексе - до ветров, до дождей заканчивать жатву.

- А ежели не успеваем? Физических сил не хватает?

- Должны успевать. Из этого исходят установки. Значит, они правильные.

- Да, теоретик ты, вижу.

- Без этого нельзя, - серьезно сказал Полипов. - А ты не теоретик, к сожалению. Все от мужицкого духа идешь. Он подвести может. Или вот эта твоя пословица? К чему она? Слова - они всякий смысл имеют. И вложить можно всякий. А ты, слышал я, от слов своих пострадал уже однажды...

Кружилин с сожалением поглядел на председателя райисполкома. Тот чувствовал этот взгляд, но не пошевелился даже, сидел, уперев глаза в свои широкие, тупые колени.

- Ты что же, пугаешь меня?

- Не-ет, что ты... То время прошло, кажется. Я же спросил - хочешь на откровенность? Советую просто. - Полипов откинулся в кресле. - А вообще - ты ведь тоже игрок. Но играешь так - интуитивно.

- Это мне тоже интересно. Объясни.

- Не надо, говоришь, с Назаровым кончать? Конечно, сейчас ты сможешь и защитить, вероятно, его. Позиции у тебя сейчас в области окрепли - завод продукцию дал. Непостижимо, но снаряды делает. Хотя это заслуга Савельева, особенно Нечаева. В общем, тебя в области поддержат, видимо... Но этот Назаров икнется тебе в будущем, - прибавил он.

- Каким образом?

- Давай размышлять. Вопрос о нем я в повестке исполкома, допустим, оставлю. Насчет ржи резонанс в области хороший будет. А я и дальше заострю: кто он таков по духу, этот Назаров? С тайными посевами - ладно, слушки одни. Но он всяких подозрительных в социальном смысле людей поддерживает. Ивана Савельева, например, бывшего белобандита, в колхоз принял. Потом его посадили за вредительство. А Назаров семью его всячески оберегает, благоустраивает. Н-да... И такого человека ты защищаешь вот...

Полипов говорил теперь неторопливо, раздумчиво, спокойно. И Кружилин слушал его спокойно, внимательно. Полипов сидел боком к Кружилину, смотрел куда-то в угол. Ухо его, небольшое, чуть оттопыренное, пошевелилось. Кружилин впервые заметил эту особенность.

- Слушай, Петр Петрович, страшный ты человек, кажется, - вдруг сказал он. И только когда произнес эти слова, понял их смысл, подумал, что, вероятно, не надо было этого говорить.

Уши Полипова замерли. Он медленно повернул к Кружилину широкие плечи, и Кружилин увидел, что по лицу его идут судороги, которые он пытается унять насильственной улыбкой.

- Ну что ты... Не страшней других, - вымолвил он.

- Не понимаю я тебя.

- Да, многим из нас друг друга понять нелегко. Мы объединены общей идеей, строим новое общество. Общество это представляем себе более или менее одинаково, но боремся за него... - Полипов, так и не уняв судорог на лице, чуть пригнулся, - но боремся за него, я бы не сказал - разными методами, но по-разному понимая сущность тех людей, с которыми работаем.

- Туманно очень, - усмехнулся Кружилин.

- Ну, Назарова вот того же по-разному понимаем. - Лицо его наконец стало спокойным. - А кто из нас прав...

Громко хлопнула входная дверь, кто-то заскрипел в коридоре половицами.

- Мне ясно одно, Петр Петрович, - проговорил Кружилин, глядя прямо в глаза Полипову, - сейчас, по крайней мере, стало ясно, что работать нам вместе будет трудно. Может быть, невозможно станет со временем.

Полипов опять собрал морщинки на лбу.

- Почему? Мы впервые поговорили друг с другом откровенно, в какой-то мере выяснили... что-то друг в друге. В чем-то не сходимся? Разве это беда? Жизнь, говорю, покажет, кто из нас прав. А ссориться сейчас - сам говоришь - никто не поймет.

- Да ведь ты и собираешься о Назарове спорить! А этот спор, прямо говорю, нешуточный, он серьезный будет...

Распахнулась дверь, вошел Савельев.

- Можно? Здравствуйте... Не помешал? Вижу - огонек... - Савельев шумно подошел к столу, пожал обоим руки. - Что у тебя, Петро, руки такие потные? Ну-с, начали, друзья мои! Сейчас лично подержал в ладонях полуторатысячный снарядик. Нечаев упаковкой занимается, чуть не каждый снаряд сам в ящик кладет. На утро перед отправкой снарядов митинг назначили... Телеграммы еще нет?

- Нет еще.