Вечный зов (Том 1)

- А вот так. Или ты попрыгаешь вокруг меня, как Яшка Алейников тогда, да уедешь ни с чем, или голову сымешь - мне все одно. А колхоз на будущий год с богатым хлебом будет. Война - она как бы не затянулась, чую... Народу лихо придется. Ржануха не пшеничная булка, а все одно хлеб.

- Да когда ж ты успел?! - выдохнул Кружилин.

- Успел. Пока еще вы лошадок наших не мобилизовали на завод.

- Та-ак. Ну, а... Полипов знает?

- Много будет знать - ночами спать не станет. Пущай лучше здоровье бережет. А тебе должен объявить, как партийной власти.

- Ну и... Ну и что я теперь должен делать?

- А это уж твое дело... - Помолчал и добавил: - Самое лучшее - ничего. Я тебе ничего не говорил, ты ничего не знаешь.

- Значит, на обман толкаешь?

Назаров пожал плечами, на которых болтался пропыленный пиджачишко, и, ни слова больше не сказав, пошел с пригорка. Потом замедлил шаги. Не спеша вернулся, проговорил:

- Я что все время хотел спросить тебя - об Ваське твоем слуха не имеешь?

- Нет, ничего не знаю.

- Ну да. Ведь они, должно, в самое пекло попали с Максей моим в Перемышле этом. Подвезло им.

- Последнее письмо от Василия было весной еще...

- Ну да... - опять повторил Назаров. - Я-то ничего. Старуха моя извелась. Днем молчит, а ночами, слышу, воет, как щенок, сквозь зубы... Каждую газету требует ей носить. Молча поищет сына в наградных списках, а ночью воет...

И Панкрат, не попрощавшись, пошел. Шел сгорбившись, тяжело шаркал ногами.

* * * *

Со станции Антон Савельев, новый главный инженер Нечаев и другие специалисты приехали на попутном грузовике. Всю дорогу они молча толклись в кузове, и только когда машина остановилась у ворот стройплощадки, Савельев сказал:

- Начнутся дожди - и это шоссе зарежет нас.

Федор Федорович Нечаев, длинный тощий человек с мелкими чертами лица, с рыжей бородкой под Дзержинского, с первого взгляда производил неприятное впечатление. Хотя Савельеву очень хвалили Нечаева, при первой встрече в Москве Антон Силантьевич был разочарован его видом и сразу же внутренне насторожился против этого малоразговорчивого человека. Но внешность часто бывает обманчива, и через неделю от этой настороженности не осталось и следа. Нечаев без суеты и ругани за несколько дней, что называется, выбил в Наркомате боеприпасов для завода столько сырья и стройматериалов, что Савельев только ахнул. Бывший чекист, работавший, как оказалось, с самим Дзержинским, Нечаев обладал такой же ясностью ума и железной непреклонностью, как его бывший легендарный начальник.

Сейчас Нечаев не спеша оглядел территорию будущего завода, на которой ничего, кроме куч развороченной земли да кое-где поднимающихся кирпичных стен, не было, и холодно сказал:

- Мое дело - как можно быстрее наладить оборудование и начать выпуск продукции. Ваше дело - обеспечить для этого все необходимое, в том числе и дорогу.

- На шоссе будут постоянно работать грейдер и грузовик. Гравием или щебенкой будем беспрерывно засыпать выбоины. Главное - продержать дорогу до морозов. А будущей весной зальем гудроном. Сейчас эту работу не осилить.

Подбежал, подкатился маленький раскрасневшийся Иван Иванович Хохлов, долго тряс всем руки. Потом тихонько отошел в сторону, как-то съежился, сделался еще круглее. Он достал платок, отвернулся и долго вытирал пыльную, мокрую шею. Первым понял его состояние Савельев, тронул за плечи.

- Мы еще будем делать с вами комбайны да сеялки.

- Да, да, конечно. После войны потребуется столько машин.

С полчаса все ходили толпой между земляных курганов, штабелей кирпича, теса, бревен. Землекопы, каменщики, шоферы - все с любопытством разглядывали эту живописную группу людей. Одеты они были по-разному - кто в пальто, кто в телогрейку, двое или трое - в дорогих, измятых, перепачканных грязью и масляными пятнами плащах.

- Разбивку цехов делал я, - говорил Иван Иванович, катившийся впереди, как тяжелый закопченный арбуз. - Конечно, исходя из профиля нашего завода. Здесь я предполагал механический цех, вот здесь - кузнечный... А это - литейный. Теперь же я не знаю... Но, как говорится, вам теперь и карты в руки... - то и дело обращался он к Нечаеву.

Нечаев во время обхода территории не проронил ни слова. Он, сжав тонкие губы, угрюмо сверкал из-под козырька мохнатой кепки бело-синими белками глаз да время от времени крепко тер подбородок. Молчал Савельев, молчали и остальные.

- А это, как видите, подстанция, - сказал Хохлов, подводя всю группу к кирпичной коробке. - Подстанция нужна в первую очередь, поэтому решили устанавливать все оборудование, не дожидаясь конца кладки помещения.

Впервые за все время Нечаев поднял на Хохлова потеплевшие глаза.

В "заводоуправлении" - огромном, без перегородок, деревянном сарае - было пусто, только какой-то старик, замотанный шарфом, копался в бумагах. Вокруг его стола на полу, на верстаках лежали кипы бумаг - и россыпью, и в зашнурованных книгах. Дальше, вдоль стены, стояло еще несколько столов, тоже заваленных бумагами.

- Тут у нас все - и бухгалтерия, и партком, и завком, и... словом, вся канцелярия, - сказал Хохлов. - Сейчас люди ушли позавтракать.