Вечный зов

— Сейчас в наличии кроме меня наборщики и шофёр. — Горохов кивнул на сарай. Дощатые ворота его были распахнуты, внутри виднелся чёрный автофургон. — Остальные с утра на передовой, собирают материал в номер. С минуты на минуту должны вернуться.

Полипов посмотрел на небо и, хотя в нём в тот день было пусто, тихо и мирно, подумал: «На передовой… Да, тут не Термез… Бывший редактор газеты погиб ещё в марте, участвуя в атаке, рассказали в штабе дивизии. Хотел очерк написать о героическом поведении бойцов в бою». И ему теперь придётся… Ну что ж, он покажет, обязан показать, раз ему рассказали о гибели бывшего редактора, что и он, Полипов, не из трусливого десятка. Только вот с писанием у него не очень легко и гладко получается. Не такое простое дело, оказывается…

— Значит, не готовится ещё номер… — произнёс Полипов и опять почувствовал раздражение, потому что Горохов, вскинув брови, возразил:

— Как же, раз там ребята… Самый свежий материал будет завтра в газете. Остальное всё набрано или набирается. А я заканчиваю передовицу…

— Хорошо. Показывайте хозяйство.

Показывать особенно было нечего. В доме, где расположились на временное житьё фронтовые журналисты, было грязно, тесно и неуютно. Это был, собственно, не дом, а большая изба с тёмными просторными сенями, где пахло дёгтем, хомутами и какой-то прелью, валялись запылённые ящики и кадушки. В единственной комнате с побитыми стёклами окошек, в которые тёк горячий запах полынных степей и залетали мухи, стояло два некрашеных крестьянских стола, по стенам развешаны в беспорядке потрёпанные, видавшие виды шинели и плащ-палатки, на которых фронтовые журналисты спали где придётся, на подоконниках валялись алюминиевые тарелки, кружки, в одном углу стояло два автомата, в другом — прикрытый стёганой телогрейкой радиоприёмник.

Полипов оглядел всё это, сел за скрипучий стол, за которым, видимо, только что работал Горохов, скользнул взглядом по листу бумаги, наполовину исписанному, спросил зачем-то:

— Пишущая машинка в редакции имеется?

— Никак нет, товарищ майор. Был худенький «Ундервудишка», да в него осколок попал, выбросили. Теперь с рукописного текста набираем. Ничего…

«Ничего…» — мысленно повторил Полипов и снова подумал, что это не Термез. Там редакция располагалась в сложенном из каменных плит здании. В прохладном полуподвале была типография, наверху в одной из комнат — редакция, в другой жили Рашидов, начальник типографии по званию старший сержант и двое наборщиков. Жильё творческого состава газеты находилось во дворе этого дома, все занимали по комнате, спали, правда, на деревянных топчанах, но зато на чистых простынях и настоящих подушках.

Полипов посидел, побарабанил пальцами по столу, молча поднялся, вышел из избы, зашагал к сараю. Возле стенки, на нежарком ещё припёке, двое солдат в расстёгнутых, без ремней, гимнастёрках, установив на каких-то чурбаках наборные кассы, производили набор. Увидев офицеров, они, не выпуская из рук верстаток, вытянулись.

— Здравствуйте, товарищи, — сказал Полипов, стараясь своему голосу придать приветливость, оглядывая, однако, их осуждающе.

Наборщики враз ответили на приветствие.

— Вид-то какой у вас, — промолвил Полипов. — Нехорошо… Ремни хотя бы наденьте.

И зашёл в сарай.

Там было довольно светло, в широкие проломы в стенах потоками лилось солнце.

Сержант, возвестивший о прибытии нового редактора, копался в моторе трофейного автофургона, рукава его гимнастёрки были засучены по локоть.

— Что, ремонт? — спросил Полипов, оглядывая кабину.

— Никак нет, товарищ майор. Профилактика. Это трофейная драндулетина без профилактики не ездит.

— Давали нам новую машину ЗИС-5. Бывший редактор отказался. Правильно, по-моему. Эта крытая всё же, — сказал Горохов. — От дождя, от снега… А раньше была полуторка, намучились.

Полипов на это ничего не ответил, обошёл вокруг пузатую, неуклюжую машину, открыл дверные створки фургона, помятые, видимо когда-то сорванные взрывом, а теперь кое-как выправленные и приваренные к стенкам большими воротными петлями, по железной стремянке поднялся внутрь. Горохов проскочил вперёд, зажёг аккумуляторную лампочку. Полипов оглядел знакомое нехитрое типографское оборудование.

— Движка нет? — кивнул он на печатную машину, точно такую же допотопную «американку», какая была у них в Термезе.

— Никак нет. Вручную крутим. Да и чего с ним, с движком? Потаскай его… Сегодня мы здесь, завтра — неизвестно где. Бои начались. Это вот сегодня с утра спокойно…

— Бои начались, — проговорил Полипов как можно равнодушнее, делая вид, что война для него дело привычное, и опять испытывая раздражение оттого, что этот долговязый старший лейтенант знает, конечно, что он прибыл сюда из армейского резерва политсостава, видит и понимает, что ни в каких боях он ещё не участвовал, передовой не нюхал…

Горохов стоял рядом и ждал вопросов, всем видом показывая, что готов ответить на любой.

На бумагорезательной машине лежало несколько газетных небольших листков. Полипов взял один из них.

— Это вчерашний номер, — сказал Горохов.