Ведарь

Костерок полыхал в ночи теплым светом. Казалось, что стволы деревьев пританцовывают в бликах огня, то приближаясь, то отпрыгивая. Птицы стихли, зверей не слышно, лишь играется ветер в шелестящих листьях и трущихся иголках. Изредка раздавался треск деревьев, словно сосны и ели устали стоять в одном положении, и теперь поводят ветвями, как борец разминает суставы перед боем.

Пища уничтожалась под негромкий разговор. Хоть мрачная тайга и навевала робость пред своей дикой красотой, но в компании двух опытных берендеев, прошедших не одну битву, спокойно, как у тетки на кухне. Как она сейчас там?

— Так что ты хотел спросить по поводу выучки? — посмотрел на меня Иваныч.

— Вы же не напрасно меня просили показать прыжок, и остановились на дороге с патрулем перевертней? Вячеслав же мог на мотоцикле оставить их далеко за горизонтом. Все это было для того, чтобы ребята увидели меня в деле? — я отложил в сторону надкушенное яйцо.

— Знал бы ты, Саша, что мы уничтожили сорок два оборотня возле Мугреева и на подходе к нему — не спрашивал бы об этом! Мои ребята обучились противостоять перевертням, а из ведарей только вы с Марией и знакомы нам. Значит, нужно ребят обучить и вашим приемам, а как это сделать, если никто не соглашается быть убитым взбесившимся берендеем? — спросил хмурый Иваныч.

— Мда, то есть теперь, если на вас нападет бешенство, у меня меньше шансов остаться в живых?

— У тебя вообще нет шансов против нас двоих! — рыкнул подполковник. — Мы видели, какова Мария в деле, посмотрели на битву Владимира. Успели заметить, как ведари используют слабые места, и выработали собственную систему противостояния вам. По сути — мы вообще не должны были остаться в живых, после увиденного та…

— Да, мы-то видели, а эти два раздолбая не верили в ваше превосходство. Вот и пришлось пойти на хитрость и вынудить тебя показать свою силу, — перебил Иваныч разговорившегося подполковника.

Тот удивленно посмотрел на Иваныча, в ответ получил легкое вздергивание бровей. Вроде как знак замолчать, я тактично сделал вид, что не заметил.

— И на ребят не наговаривай. Они всё сделали, чтобы защитить тебя. Федя увёл по ложному следу. Как бился Слава — ты видел сам, — проговорил Иваныч.

— Федя увёл по ложному следу? Он вроде как остался задерживать перевертней? — переспросил я.

— Всё верно. Но Федя хоть и молодой, но не совсем уж дурак, чтобы кидаться одному против такой стаи. Он перекинулся, подхватил наши вещи и повёл их в другом направлении. Ты помнишь рушник, которым утирался? Да и обниматься он к нам лез, не от избытка чувств, а чтобы наши запахи собрать. Пока перевертни сообразили, что к чему — мы успели подъехать к аэродрому, — сказал Иваныч. — Так-то, Сашок.

Наступила неловкая тишина, потрескивание костра, шум деревьев и скрежет жучка-древоточца в валежине составляли звуковой фон. Я думал о своём, мужчины угрюмо смотрели в костер, Иваныч изредка шевелил палкой, вылетали снопы искр.

Рядом треснула ветка. Мы резко повернули головы на звук.

— Здорово бывали, люди прохожие! — из густой тени вышел молодой парень.

По возрасту чуть старше меня, в коричневых глазах играют отблески костра. Прямой нос как лезвие колуна, высокие скулы обточены до ушей, слегка раскосые глаза смотрят с хитринкой. Одет в свитерок, штаны, невысокие сапоги, на поясном ремне приторочен нож, на голове выгоревший картуз. Как он так близко подобрался — ума не приложу.

— И тебе не хворать, да больным не лежать! Мимо идешь, или к костерку погреться? — пробурчал подполковник.

— Да к вам спешил. Увидел, что на нашу землю кто-то пришел, вот и хочу поинтересоваться — чего надобно? — парень протянул к костру озябшие руки.

— На какую «вашу землю»? Или тайга выкуплена вся? Говори, да не заговаривайся, пацан! — рявкнул подполковник.

— А ты, дядя, зря-то не рычи, и не таких успокаивал. Наша она по праву первенства, пришли мы сюда первые, оттого и застолбили её. Ещё вопросы будут, или ответите на мой? — улыбнулся ни мало не смутившийся парень.

Белые зубы блеснули в свете костра, парень приподнял слегка козырек картуза, выглянули соломенные волосы. Так разговаривать с незнакомыми людьми, ночью, да ещё и неизвестно где — либо отчаянная храбрость нужна, либо отряд спецназа за спиной. Я на всякий случай оглянулся кругом.

— Дерзишь, пацан! «Таких» ты ещё не успокаивал! А будешь и дальше дерзить, то я тебя лично успокою! Нашелся, понимаешь, хозяин тайги! — ярился подполковник, даже в свете костра видно как покраснело лицо.

— Дядя, да ты не волнуйся так, а то лопнешь еще. Оп! За тушенку спасибо! Ножичек кидать не нужно? У меня и свой имеется, острее вашего, — парень выхватил из темноты банку тушенки, неуловимо брошенную подполковником.

— Ах ты, щенок!!! Придется научить тебя уму-разуму, как со старшими разговаривать! — Сергей Анатольевич подскочил с места и кинулся к улыбающемуся парню.