Ведарь

Под экзотической люстрой возвышался тяжелый деревянный стол, на нем нехитрая закуска, банка с компотом и голова спящего парня. Поменьше в размерах, со спортивной фигурой, он умиротворенно положил голову на руки. Его-то и пытался разбудить крепыш.

— Эй, Федор Владимирович, у нас гости! От Михал Иваныча! Представляешь — смог от моей двоечки увернуться! — крепыш потряс друга за плечи.

— Смог? Да ладно? А дай-ка я попробую! — до конца не проснувшись, Федор Владимирович попытался выбраться из-за стола.

— Э-э-э! Хорош экспериментировать! — я отошел на всякий случай в угол, к негромко работающему телевизору, — Обязательно поспаррингуем… Потом… Если захочешь. Сейчас же реально нужна помощь. За мной гонятся какие-то собаки-переростки, еле оторвался от них. Как…

— Не-не-не, погоди! Вот сейчас быстренько попробую, и потом расскажешь, — крутолобый, с впавшими глазами и худощавым лицом, Федор Владимирович не оставлял попыток выбраться из-за стола.

Я потеребил плотную штору, если что успею накинуть на полусонного человека и выскочить в окно.

Широкая ладонь провожатого не давала подняться Федору Владимировичу, каждый раз усаживала на место. Крепыш улыбался, глядя на барахтающегося друга.

— Вячеслав Михайлович, не мешай! Сам попробовал, дай другим рискнуть! Ик!

— Собаки-переростки говоришь? Но это не повод, чтобы нам сарай сносить! Как считаешь? Да сиди ты, он от Иваныча к нам, — Вячеслав сел рядом с Федором и приобнял того за плечи, вперив поблёскивающие глазки в меня, — Давай, рассказывай!

— Как сарай? И кто будет разгребать? Ты чё, придурок, не мог просто постучать в калитку? — Федор тоже уставился на меня.

Я переводил взгляд с одного на другого и силился понять, чем эти полупьяные ребята могут помочь. Чего я здесь забыл? Им бы не мешало проспаться хорошенько, а мне оказаться отсюда как можно дальше.

Уползай, малыш! Уползай!

Вряд ли твари отказались от преследования и, судя по скорости передвижения, должны вот-вот появиться. Тогда нас даже ядреный перегар не спасет.

— Ну, чего застыл? На вот, хлебни немного, отпустит, — буркнул Федор, наливая в стакан вишневую жидкость.

Разлившийся сивушный запах убедил, что я ошибался по поводу компота.

— Нет, спасибо, пока не хочется.

Федор пожал плечами, налил в другой стакан, отдал Вячеславу. Короткий звон и звучное бульканье. Затем кинули по пельмешке в рот и уставились на меня.

— Михал Иваныч передавал, чтобы не увлекались настойками, и просил о кроссах напомнить, — я не смог удержаться от подколки.

— Вячеслав Михайлович, а может все-таки сунуть ему слегонца, чтобы не разглагольствовал? — Федор повернулся к соседу за столом.

Тот помотал головой, скривился, и оба расхохотались непонятно чему, причем Федин смех напоминал пушечные выстрелы. Такой же громкий и резкий. Понятно, ребята отдыхают — им явно не до моих проблем, и я развернулся к двери.

— Стой! Куда намылился? Иваныч зря посылать не будет, расскажи — в чем дело? — Вячеслав наколол на вилку блестящий от масла грибок.

Кратко рассказал им о происшедшем, внутренне сам недоумевал — откуда на меня посыпались такие прелести жизни? Жил, не тужил, никого особенно не трогал, и за один вечер жизнь переменилась: побит-переломан, а на другой день здоров как бык; теперь беги куда подальше, а там встретят неизвестно кто. Как в страшной сказке, даже ущипнул себя украдкой — но нет, не спал.

Ребята просто переглянулись и выкинули кулаки. Раз-два-три и у Федора выпало «ножницы», а у Вячеслава «камень». Проигравший удалился, слегка покачиваясь.

— Пойдем, поможешь убраться во дворе! — скомандовал Вячеслав и, не глядя на меня, проследовал к двери.

За стеной послышался шум ревущего мотора и треск ломающегося дерева. Что это? Федор попытался убрать машину? Пока мы укрывались дождевиками и обували галоши, шум мотора и визг металла немного отдалился. Федор смог вывезти «восьмерку» из разрушенного сарая!

Вячеслав прихватил по пути больничный халат и ящик с инструментами. Мы вышли на сумеречную улицу, под непрекращающийся мелкий дождь. Вячеслав сунул в руки фонарь, более похожий на прожектор. Я тут же щелкнул переключателем, и большой круг света вырвал из тьмы острые щепки, куски шифера, блестящие осколки стекла.

Крыша сарая уперлась углом в землю и по ней стекала струйка дождевой воды. Раздолбанная в пух и прах «восьмерка» всё-таки выехала на улицу, теперь красовалась клоками сена в окнах и торчащими из дверей обломками досок.

— Ничего себе, она ещё и ездит! — я искренне удивился.

Машине самое место на автомобильном кладбище. На постаменте с табличкой: «Она спасла человека!»

— Федоруза, дуй в Ковров, и чем дальше, тем лучше! Обратно на попутках доберешься. Мы пока приберемся! — Вячеслав повысил голос, и закинул больничный халат на заднее сиденье.

Федор в ответ махнул рукой и надавил на газ. О полы дождевиков застучал фонтан грязи из-под автомобиля, забрызгал с головы до ног.

— Вот же засранец, не может без понтов! — произнес Вячеслав вслед машине. — Ну, чего встал? Давай забор поднимать.