Ведарь

Вытерев молоток пучком прелой травы, я приготовился загонять иглы в дорогу. Дождик усилился, на луже всплывали большие пузыри. Видимость почти нулевая, помогал фонарик оборотня.

Вся работа заняла полчаса. Тетя удовлетворенно выпрямилась над последней кучкой порошка, и одобряюще подмигнула.

— Ну что, Саша, круг замкнули пойдем теперь оборотня хоронить, не след ему в канаве прохлаждаться. Найдут ребятишки, потом успокаивай их, да и милиции опять наедет куча — ни к чему это нам. Пока ночь темная нас никто не увидит! — тетя посветила фонарем в сторону канавы.

Мокрые волосы на моей голове сами собой зашевелились — в канаве не оказалось трупа. Оглянулся на тетю, та, вечно спокойная и уверенная, испуганно озиралась по сторонам. Спокойно стоявшая перед оборотнем, сейчас тётя Маша была похожа школьницу, что идет по темному парку.

— Никто так тихо не может… Немедленно уходим! Молчи и старайся ступать тише, держись за плечо, — тетя выключила фонарик и тьма спрятала нас под черным покрывалом.

Я держался за мокрую ткань плаща, спотыкался, почти ничего не видя перед собой. Спину прожигал знакомый враждебный взгляд. Как не силился, так и не смог определить — откуда он исходил. Тетино плечо вздрагивало, когда раздавался собачий лай, или трещала ветка под ногами. Я обратил внимание, что морщинистые руки подрагивали и при завязывании веревки на заборе, и при открытии двери.

— Саша, я не услышала, кто забрал тело! — прошептала тетя, снимая в сенцах сапоги.

— Может шум дождя, или мое буханье отвлекли внимание? — я тоже разулся.

— Нет, тут другое. Я ещё не встречала такого человека или оборотня, который мог бесшумно пройти мимо меня в пяти шагах. Мы столкнулись с крайне опасным противником, тебе нужно как можно быстрее обучиться. На ближайшую зиму подвальная комната будет твоим местом обитания. И не возражай! — тетя подняла суховатую ладонь, видя, что я набрал в грудь воздуха для выговора.

— Хорошо, но можно тогда с собой хотя бы горшок взять? А то я до весны вряд ли вытерплю, — хотелось как-то приободрить испуганную старушку.

— Это можно, — грустно улыбнулась она. — Выходить будешь по ночам. Я постараюсь пока быть на виду, чтобы отвести подозрения. Для всех ты в бегах, а я изображу безутешную тетушку, которая воспитала такого разгильдяя.

Люк в подвал распахнулся, тетя сунула в руки ночной горшок с крышкой. Стук захлопнувшейся дверцы возвестил о начале новой веселой жизни.

Сырой и холодный коридор, тишина и лишь мое дыхание, до самой двери думал — встретит меня кто-нибудь или дойду спокойно? Всё обошлось и я вновь очутился в комнате под землей.

Вот и знакомая кадушка с песком. Глядя на чучело оборотня, методично втыкал пальцы в спрессовавшиеся слои. Не обращая внимания на боль, смотрел в красные глаза. Фаланги входили глубже, то ли разрыхлил почву, то ли в задумчивости отстранился и забыл, что передо мной песок. Гудящая тишина перебивалась хеканьем и стуком о поверхность песка. Я думал…

Мертвый оборотень непонятно как испарился, всегда уверенная в себе тетя не на шутку перепугалась. Мда, делишки.

Все же правду гласит старая загадка «Что мягче всего на свете?» и ответ — «Рука», подложил под голову правую руку и забылся тревожной дремотой. Выныривая и проваливаясь в сон, находясь на грани сознания, я слушал — не шевельнется ли что в коридоре, не откроется ли дверь.

Беспокойный сон сменил дремоту, снился кидающийся перевертень. И отчаянное чувство бессилия, когда ты хочешь, но не можешь убежать, ноги как приклеенные. Ты знаешь, что можешь увернуться, отпрыгнуть, но тело не слушается. Остается беспомощно смотреть, как приближается враг, а в душу заползает липкий ужас. И в последний миг ты просыпаешься в холодном поту, несколько минут пытаешься унять бешено бьющееся сердце, ошарашено озираешься по сторонам.

Я проснулся от прикосновения холодной ладошки. Вскочил на ноги, готовый биться или удирать, ещё находясь в плену кошмара. На меня смотрела тетя, одетая в свободные зеленые штаны, серую рубашку опоясывал широкий пояс, из-за бляхи выглядывали медные головки.

— Чу-чу-чу, спокойней, Саша! Понимаю, что много пережил. Привыкнешь, хотя от снов никуда не денешься, — тетя виновато улыбалась. — Во снах приходят воспоминания других людей, проживаются целые жизни, может, и мы кому-нибудь снимся.

— Теть Маш, мне последнее время снятся какие-то странные сны. То родители, то в танке бьемся, или Давыдов недавно показался. И везде присутствовали перевертни, нигде не видел берендея. Может люди меньше сталкивались с ними? — я слегка расслабился, остатки сна уходили прочь.

— То память людей, которые справились с оборотнями, придет время, и берендеев увидишь. Запоминай то, что снится — когда-нибудь может пригодиться. Мне поначалу тоже разные кошмары снились, пока не научилась с ними справляться, — тетя потянулась руками вверх, разминая мышцы. — Покажи, как поладил с кадушкой? Или весь день провалялся на скамье?