Ведарь

— На словах ты вскоре забудешь, а под нервным потрясением навсегда запомнишь, что при обмороках помогает перечная мята. Да и вообще городские жители забыли, что ходят по лекарствам — сразу бегут к докторам и в аптеки. Тратят немалые деньги, а чтобы их заработать лишают себя времени и сил. Круговорот рабства. Нет бы, выбраться на природу, собрать в свое время нужные растения. Травят себя химией, вместо того чтобы набираться сил от матушки-природы. Вот ты помнишь, как лечился от вывиха ноги? — тетя сорвала со стены стебелек, плюнула на ладошку и растерла в кашицу.

Подсунула мне под нос — резкий запах мятной жвачки заставил отшатнуться.

— Конечно, помню! Заставила помочиться на тряпочку, да привязала на ночь. А утром всю опухоль как рукой сняло. Я потом подобную помощь одной девочке в садике оказал, — я потер нос, выгоняя остатки едкого аромата.

— Ага, ко мне ещё ее мама приходила и жаловалась, что ты дочке сандалии ухайдакал, а у девчонки просто судорога случилась. Еле утихомирила мамашу, а воспитатели ещё полгода следили, чтобы ты не проводил свою врачебную практику на других детях. Ладно, иди заниматься, я понаблюдаю из окошка, но чтобы выучил книгу на зубок, знания всегда важны. По весне пойдем за сбором. Как говорил один мудрец — чему бы ты ни учился, ты всегда учишься для себя, — тетя хлопнула ладошкой по спине, провожая на улицу.

— Тетя, пока не забыл, скажи такую вещь — почему вдруг останавливается время, и я вижу себя как бы со стороны? Что это такое?

— Шизофрения, — меланхолично проговорила тетка.

— Вообще-то я серьезно, — я постарался протянуть как можно более обиженным тоном.

— В секунды крайней опасности любой человек видит себя со стороны, но не каждый успевает среагировать на то, чтобы эти секунды не стали последними, — учительским тоном произнесла тетя. — Ты как раз и обучаешься быть быстрее, сильнее и проворнее людей.

— А когда обучусь быть проворнее оборотней?

— Если не начнешь сейчас же заниматься, то никогда! — отрезала посерьезневшая женщина.

— С тобой точно все в порядке? А то я могу остаться.

— Не отлынивай, беги тренироваться! Иначе останешься на схватку, а в моем состоянии это очень опасно для здоровья. Для твоего! — тетя встала в стойку, и я пулей вылетел на улицу.

Распустились почки на деревьях, на темных ветвях проклюнулись светло-зеленые листочки. Проталины в сером снегу сменились на прозрачные лужи, пушистый зимний покров съеживался и чернел под разогревающими лучами солнца.

Громче и увереннее пели по утрам просыпающиеся птицы. Природа понемногу оживала, словно пробуждающийся богатырь расправлял плечи и трещал суставами после долгого сна. Настрой на тренировки повышался с каждым днем. Хотелось вставать по утрам и бегать до умопомрачения, дышать удивительными запахами зарождающейся жизни.

Ближе к маю Евгений привез радостные вести.

Помню, как он стремительно влетел в село на отцовской «буханке», слепя редких прохожих желтыми фарами. Я затаился за деревом, в ожидании — кто вылезет из машины, а Евгений выпорхнул как бабочка, даже не заглушил мотор. Забухала отсыревшая калитка — отозвалась на торопливые удары кулака.

Вспыхнул желтоватый свет в окнах нашего дома, словно тетя только что проснулась, хотя сама давно заметила подъехавший автомобиль. Прошелестела открываемая дверь. В халатике, накинутом на ночнушку, в шлепанцах на босу ногу, тетя старательно изображала разбуженного человека. Я черной тенью перепорхнул забор и влетел в пристройку — мимо двери в баню можно пройти на цыпочках и остаться незамеченным.

— Теть Маш! Здрасте! А где Сашка? Пусть танцует и поёт, привез для него отличные вести! — похоже, что Евгений подпрыгивал на месте.

— Тише ты, оглашенный, всё село разбудишь! — шаркающие шаги приблизились к калитке, и я змеей проскользнул в дом.

Пока тетя копалась у входа, я успел раздеться и нырнуть под одеяло. Евгений ворвался как стремительный тайфун, схватил меня за плечи и активно затряс — так хороший бармен взбалтывает шейкером коктейль. Я сделал вид, что проснулся и максимально постарался изобразить недоумение. Уставился на радостное лицо друга.

— Вставай, соня, а то все на свете проспишь! Парень в больнице из комы вышел! — Евгений чуть не приплясывал на месте.

— Да ладно? И что, как?

— Тоже рассказал о большой собаке! С нас сняты обвинения, можешь выходить из подполья! Хотя, смотрю и так уже вышел, если на кровати развалился. Да ещё и с грязными руками! Теть Маш, с чего он у вас неряхой-то стал? — обернулся Евгений к тете, что застыла в дверях и пыталась запахнуть непослушный халат.

Вот же я хорош — не вытер руки после лазания по деревьям. Тетя укоризненно покачала головой. Она справилась с халатом и подошла ближе.

— Привык по подвалам прятаться, вот и не вымыл руки, а я-то и упустила из виду. Эх, и задам же я тебе трепку, если простыня не отстирается! — погрозил худой палец. — Я сейчас чайник поставлю, а вы пока поболтайте.