Ведарь

Защищающая незыблемая стена рухнула, разлетелась мелькнувшей серой пылью. Я оказался лицом к лицу с полураздетыми парнями, руки взлетели в стойку.

Прорыв сквозь стены защитных кругов отнял почти все силы, красная пелена ярости понемногу спадала, но я ещё в состоянии справиться с двумя засранцами. Дыхание вырывалось сквозь раскаленные легкие, в ушах гулко бухал сердечный ритм.

Молодые люди избавились от одежды, оставаясь в небольших плавочках. Спортивные тела, рельефные животы — на таких девушки сами вешаются, а им захотелось недоступного. Позади «культуристов» лежала Юля в бессознательном состоянии.

— Ну что, парни, я вам предлагал оставить девчонку? Пеняйте на себя! — из горла вырвался не то крик, не то рык.

Парни переглянулись и заржали. Смех сгибал все ниже к земле. Хохот сотрясал крепкие тела, головы клонились к молодой траве, ещё немного и парни уткнутся лицами в землю. Ну, посмотрим, кто сейчас посмеется, ублюдки!

Я сделал шаг по направлению к смеющимся, и те резко выпрямились. Однако, не просто выпрямились — словно внутренним взрывом разорвало розоватую кожу, и на свет вырвалась черная шерсть. Кожа ошметками ссыпалась вниз, в сочную траву, в желтизну одуванчиков. К небу поднялись оскаленные пасти, из недр вырвался оглушающий вой, бьющий молотом по барабанным перепонкам.

Руки, недавно тискавшие мягкое тело, вытянулись в мохнатые грабли с острыми когтями, буграми раздавшихся мускулов похожие на набухшие корни старого дуба. Ноги же напоминали поросшие мхом замшелые валуны, что лежали по сторонам измельчавшей речушки и причудливо поставленные друг на друга.

Туловища раздались в плечах, подобно надувшей капюшон разозленной кобре, вспучились круглыми валиками разросшихся мышц. Спустя несколько секунд передо мной стояли два молодых оборотня. Острые блестящие клыки ощерились, глаза сверкали из чащи жестких черных волос, вытянувшиеся уши нервно подрагивали. Вот почему ребята оставались спокойными, когда я ломился к ним — какой-то сельский дурачок против двоих мощных зверюг.

И я сам проломил защиту от них, да к тому же остался почти без сил. Колени дрожали, пелена ушла из глаз, но ярость продолжала поддерживать на ногах. Теперь же к ней прибавилась ненависть. Ненависть к убийцам родителей и многих ведарей, к свободно разгуливающим тварям.

Убить! Уничтожить!

Перевертни довольно переглянулись, когда я «в ужасе» заслонился руками, упал на колени и пополз обратно. Никакого оружия в руках, но я успел заметить блеснувшую на солнце шляпку медной иглы под елочками мха. Я не помню её, похоже, что это тетя делала Защитный круг в ожидании меня.

Как до неё добраться? Оборотни урчали, предвкушая скорую потеху. Только бы доползти, а там мой шанс выжить немного увеличится. Два метра до иглы, словно два миллиона километров — бесконечность в растягивающемся времени. Я играл самозабвенно, словно выступал перед Станиславским, подвывал и морщился. Пустил бы испуганную влагу, но решил не переигрывать. Я отползал прочь, загребая руками влажное покрытие прогретой земли.

Как же трудно двигаться — после преодоления кругов тело ломило, руки даже и не думали подниматься.

— Защитник! — прогрохотал рев правого «демона ночи». — А кто тебя защищать-то будет?

— Уйдите, бесы! Не трожьте меня, окаянные! — тонким голоском я проверещал в ответ. Вроде получилось.

Перевертни упивались своей властью над ползущим, ничтожным человечишкой. Растягивали удовольствие, наслаждались страхом и ужасом, у меня даже слюна потекла из приоткрытого рта.

Все для зрителей, все для успеха…

Убить! Уничтожить!

Время понемногу замедлялось. Полтора метра до иглы. Шляпка краснела как налитая солнечным светом клюква среди пушистых кисточек мха — тонкий столбик надежды на победу, надежно утопленный в мягкой земле. До него всего один прыжок, пара шагов или пять ползков — только бы не заметили. Я старался не показывать направление, а медленно отползал в сторону иглы.

— А хочешь стать таким же бесом? — спросил говорливый оборотень и шагнул по направлению ко мне.

Второй же принюхивался, блестящий нос подергивало под дуновения ветра.

— Нет! Не-е-ет! Мама-а!! — пропищал я и отшатнулся от нависающей глыбы мышц.

Получилось выиграть ещё полметра — протяни руку и возьми, но гулко ухнула земля. Возле перепачканных рук выросла нога перевертня, по ней струились взбухшие вены, бечевками перетягивали мохнатый ствол.

Цель так близка, но нельзя показывать вида, нужно было продолжать играть. Я испуганно сжался, остальными чувствами ощущая склонившегося оборотня. На плечо легла лохматая лапа с острыми когтями, словно выструганными из крепкого дерева и макнутыми в черный лак. Крючковатые пальцы похожи на толстые ветви вяза, крупные, шершавые. Спинным мозгом я ощутил, как оборотень приготовился вцепиться в шею «беззащитной» жертвы, но тяжелая лапа слегка подтолкнула тело вниз, чем я не преминул воспользоваться.