Веди меня, ветер!

Да, люблю. Перестало сдавливать тяжестью слез глаза. Я вдруг почувствовала, что те самые крохотные части родителей во мне вдруг стали расти. Они увеличивались и набирали силу. Вот они соприкоснулись друг с другом – два небольших сияющих шара. Вот они соединились краями, проникли друг в друга. И вдруг они смешались в единое целое. Рассеялись друг в друге. Слились неделимо. Заполнили всю меня. И знакомое уже тепло снова заструилось в моей груди, наполняя силой тело.

Я открыла глаза и посмотрела на свои руки. Вокруг них трепетало золотистое сияние.

– Молодец! – прошептал Риаган.

Я подумала о ящере и золотой свет устремился из меня, уплотняясь и обретая форму. Передо мной раскрыла огромные кожистые крылья оранжево-золотистая ящерица.

– Ух, ты…. Какая! – восхищенно протянул Риаган.

И я тоже залюбовалась своим творением. Небольшой гребень из вытянутых чешуек начинался на удлиненной голове и шел по чуть изогнутой шее. Изящное тело было покрыто гладкими овальными чешуйками примерно с ладонь размером. На животе и на горле снизу чешуйки были более мелкие и тонкие и имели золотистый оттенок. Голова, шея, спина и длиннющий хвост были огненно-оранжевые. Размах крыльев поражал воображение. Не меньше, чем у брата. И такой же коготь на косточке первого пальца.

– Она может приземляться на отвесные стены скал! И посмотри на ее лапы! Вот это когти!!! Настоящие крючья! У моего ящера поменьше будут.

– У твоего зато зубы длиннее.

Риаган вызвал своего ящера и мы сравнивали двоих зверей друг с другом. Если бы ящеру Риагана приделать крылья, он стал бы похож на моего. Но он более тяжелый и мощный. И чешуя у него больше похожа на щитки, чем на чешуйки. Более широкая голова, более массивное удлиненное тело.

– А как ты различаешь, где твои ощущения, а где ящера? У меня полная каша. Это так странно – смотреть сама на себя и видеть тебя с двух сторон одновременно.

– Они сами улягутся. Ты вызывай ящера почаще, все само наладится. По началу будешь путаться в руках, ногах и лапах, но это пройдет.

Я упражнялась до самой ночи. Отпускала и воплощала ящера, училась двигать им, впервые села верхом на своего собственного ящера. Риаган сидел сзади меня, а я, визжа от восторга, управляла зверем. Ящер чуть переваливаясь бегал по склону вверх и вниз, иногда подпрыгивая и смешно растопыривая крылья.

– А почему она так ходит? Как уточка?

– Как управляешь, так и идет, – засмеялся Риаган. – Она вообще летать должна. Давай, попробуй.

– Как? Я не умею!

– Представь себе, я тоже не умею летать.

– Ой, – я вдруг испугалась и ящер тут же растворился под нами. Мы тут же кубарем слетели на траву.

– Что это было? – спросила я, потирая ушибленный зад.

– Ты струсила и отпустила ящера.

– Он… это… сам отпустился.

– Милая, сама по себе даже вода не течет. – Риаган поднялся и помог встать мне. – Иметь крылья и ходить только по земле – глупо.

– А если во время полета я тоже струшу и ящер растворится?

– А ты не трусь. В небе уже поздно будет трусить. Идем спать. Завтра вечером продолжим.

Комната, которая раньше была моей, теперь стала нашей с Риаганом спальней. Пару дней назад он перенес сюда шкафчик и мы переложили одежду, сделав его общим.

Остальные вещи я распаковала окончательно. Посуда, привезенная мной из родного клана, выстроилась на кухне на небольшой полочке над мойкой. В комнате с заколоченными окнами в одном из ящиков я устроила хранилище лечебных трав. Два комплекта нового постельного белья и небольшая стопочка полотенец легли на полочку шкафчика. Дом наполнился моими милыми мелочами. Их было не так много, как хотелось бы, но дом стал гораздо более уютным.

Риаган с утра ушел на стройку, пообещав вечером помочь мне с полетами. Чтоб хоть немного унять волнение, я пристроила свои руки к работе. От волнения я переделала все дела уже к обеду.

Я сомневалась, смогу ли я летать. Хватит ли мне храбрости на это? Мой четырехлетний племянник достаточно смелый, чтоб делать верхом на своем ящеренке пролеты в добрые двадцать шагов. Правда совсем низко от земли, но это только пока. Думаю, уже к осени он будет летать не хуже отца. Маленькому Яридану хорошо. У него есть наставник в лице Айгира. Кто-то, кто подстрахует малыша в небе и будет рядом, пока он не наберет силу и умения. Мне повезло меньше. Риаган старается помочь, но он не летун и о том, что нужно делать он знает только на словах.

А что о полетах знаю я? Я, в отличие от Риагана бывала в небе. Вела я себя там весьма трусливо, конечно, но Риаган не летал ни разу в жизни.

Брат несколько раз брал меня с собой в полеты. Я хваталась за его спину и не могла заставить себя не бояться. На взлете, когда ящер мощными рывками крыльев набирал высоту, возникало чувство, что следующий рывок ввысь сдернет меня с седла. Всякий раз, когда ящер закладывал поворот, мой желудок словно скручивало узлом. Стоило ящеру пойти на снижение, как мои внутренности словно поджимались под самое горло. Страх упасть на очередном вираже отбирал желание смотреть по сторонам. И сейчас, вспоминая собственные ощущения от полета, я чувствовала знакомый комок страха в горле.