Веди меня, ветер!

Я очень скучала по своему охотнику. Мы по-прежнему шли в Ма-Тару. День пути на ящере Риагана стал для нас обоих пыткой. Сначала я ехала в седле впереди. Сидеть между бедер любимого, волей неволей соприкасаясь, и не тянуться к нему руками, было мучительно. Руки Риагана иногда украдкой «нечаянно» сползали мне на живот, в котором тут же все сладостно-тоскливо сжималось. Это грозило мне падением из седла. Я с тоской вспоминала наш тихий домик в горах, где мы были только вдвоем и принадлежали только друг другу, и где мы сами решали сколько времени нам проводить вместе. Нам очень не хватало близости. Мы бросали друг на друга голодные взгляды. Брат настойчиво держал нас на расстоянии друг от друга. Рунтар тоже видел это и бесился все сильнее.

К концу дня Рунтар стал давить на меня еще больше. Во время ужина он брезгливо кривился при виде рыбы. Не говорил ни слова, но бросал на Айгира красноречивые взгляды. Сам не поймал ни букашки, но пытался всячески подчеркнуть, что Риаган не способен прокормить семью. Если бы не брат, вспыхнула бы новая ссора и новая драка. Рунтар заглядывал мне в лицо, пытался невзначай коснуться моей руки. Рядом с ним у меня пропадал аппетит, потому что вид того, как я ем, почему-то вызывал у Рунтара особый трепет. Получалось, что я ела дичь, а Рунтар в этот момент поедал взглядом меня.

На четвертый день Айгир почему-то поддался на уговоры Рунтара и велел мне ехать с ним. Рунтар сопел мне над ухом и иногда терся об меня бедрами. От него сильно пахло засаленной одеждой и пылью. Я сжималась, стараясь занимать как можно меньше места рядом с ним. Думаю, брат все еще надеялся, что я отвлекусь от Риагана, если побуду вдали от него. Что ж, метод был выбран почти шоковый. Едва дотерпев до обеденного привала, я взмолилась, чтоб брат взял меня к себе в седло. Остаток пути до привала с Айгиром показался мне вполне сносным. После вечерней тренировки я улучила момент и сбежала к реке, прихватив кусок мыла и свежее платье.

Когда я вернулась, чистая и почти довольная, на костре уже жарился наш ужин. В этот раз у Рунтара получилось кого-то поймать. Правда, на обещанную роскошную дичь это не тянуло. На вертеле жарились два незнакомых мне зверька чуть крупнее крысы. Сам же доблестный охотник с угрюмым и гордым видом поворачивал вертел.

Ели мы в тишине. Риаган сидел напротив. Несмотря на разделяющий нас огонь костра, я чувствовала его очень близко. Остро и томительно. Иногда он поднимал на меня взгляд и тогда меня начинало тянуть к нему еще сильнее. Он тоже скучал. Это сквозило в его глазах, эта тоска вполне осязаемо сочилась из него, заполняя пространство вокруг нас, захлестывая меня. Меня срывало с места, утягивало и разрывало душу на части. Быть рядом с ним стало не просто желанием. Потребностью острой и насущной. Как дышать.

Риаган вдруг поднялся со своего места и послав мне долгий взгляд, пошел в сторону реки. Я молча поднялась и пошла за ним. Возле ближних деревьев я обернулась на брата. Он смотрел мне в след и ничего не говорил. Не останавливал, не ругал. Сердце сжалось. Мой родной! Он меня понимает. Айгир все чувствует. Внутри все трепетало от благодарности ему, что он поверил нам, поверил в нас. Айгир улыбнулся мне с пониманием и почти одобрением. Я утерла пальцем слезинку в уголке глаза и скользнула в рощу.

Я чувствовала, где находился мой любимый всем нутром. Должно быть мое чутье обострилось по мере того, как креп мой ящер. Ноги сами несли меня в нужное место. Я нырнула в объятья Риагана. Мы оба дрожали от желания и задыхались от счастья.

– Яра… – Риаган обжег шепотом мою шею, забираясь ладонями под мои еще влажные после мытья волосы. – Меня чуть не разорвало сегодня. Ты ушла к реке, а я представлял тебя там… В воде… Еще этот Рунтар…

Меня брезгливо передернуло.

– Не напоминай. Мне кажется, я все еще пахну им.

– Мы это исправим…

Шершавая кора какого-то дерева, к которому любимый прижимал меня спиной, вдруг стала казаться самой изысканной в мире постелью. Мои ноги были скрещены вокруг бедер Риагана. Мы двигались, соединяясь снова в единое целое, подчиняясь острому до боли желанию и наслаждению. Стоны рождались сами собой где-то в глубине моего существа и смешивались с мужским прерывистым дыханием и рыком, когда я прикусывала кожу на шее Риагана. Мы осели на землю. Его руки сжимали мои ягодицы. Помогали двигаться ему на встречу. Все больше ускорять ритм. Сильнее! Глубже! Слаще! Именно так! Взрываясь и наполняясь друг другом одновременно. Вместе.

Мы лежали в объятьях друг друга прямо там, на влажной от вечерней росы траве, все еще соединенные. Скатавшаяся юбка ощущалась под поясницей плотным валиком. Ветер холодил мои обнаженные бедра, все еще сжимавшие талию Риагана. Я обнимала его за шею и не хотела отпускать, тая под его поцелуями. Хотелось плакать от счастья и одновременно смеяться от переполнявших чувств.