Веди меня, ветер!

– Ха-ха! Нет. Не хотел пугать тебя. Просто ты такая сладкая, когда спишь, – подмигнул он мне. – Я всего лишь понюхал тебя.

По желудку прокатилась тошнотворная волна.

– Ничего плохого я тебе не сделал. От тебя же не убыло?

– Не убыло?!! У вас в клане принято обнюхивать всех подряд?

– А в твоем клане все такие недотроги? Ну, правда, Яра. Что в этом такого?

– Обнюхаешь меня еще раз и я все расскажу Риагану.

– Давай! Расскажи! Я в самом деле удивлен, почему он еще не пытается порвать мне глотку!

– Расскажу, не сомневайся.

– А мне кажется, я знаю, почему. Ты и сама чувствуешь, что не можешь ему доверять до конца. Ты не знаешь, как он отреагирует, верно? Если бы ты верила ему, уже рассказала бы. А вдруг он решит, что ты сама дала мне повод?

– Вот смотрю я на тебя и не понимаю, чего же ты такой гад-то?

– Попробуй привыкнуть. Может, тебе понравится.

Он послал мне одну из своих улыбочек. Наверное, долго репетировал ее и считает неотразимой. И, ведь, не поверит, если ему сказать, что это не так.

– На самом деле, я не хотел тебя злить. Просто ты скучала, и я подошел.

– Я не скучала.

– Хорошо, как скажешь.

Он вдруг сбросил с себя эту насмешливость и браваду и стал очень серьезным. У меня в желудке все скрутилось в узел от страха. Такого резкого изменения и никак не ожидала.

– Ты мне очень нравишься, Яра. Настолько, что я в твоем присутствии несу какую-то околесицу. Прости меня. Я и пугать тебя ночью не хотел. Просто не удержался. Хотел побыть с тобой рядом, ведь ты не подпускаешь меня к себе. А рядом еще все время крутится он…

Абсолютно сбитая с толку, я пыталась разглядеть в его лице хоть намек на фальшь. А он ласково погладил меня по плечу и отошел.

Перемена, произошедшая в Рунтаре пугала еще больше, чем его попытки взять свое нахрапом. Превратившийся в образец обходительности охотник попытался было навязаться помощником в моей тренировке, но был отправлен на охоту. Обещал же Рунтар, поймать для нас серьезную добычу, пусть будет любезен исполнить. Брат все помнит, а что не помнит, то записывает.

Впрочем, Риагана с тренировки тоже выгнали. Это могло означать только одно: мы будем летать.

Айгир сел верхом на ящера и подождал, пока я взберусь на своего.

– Давай за мной! – брат взмыл в воздух, и я, счастливая до остановки дыхания, стала набирать разбег.

Встречный ветер упруго оглаживал мое лицо и застревал в волосах. Мы кружили не слишком высоко над деревьями. Ящер брата неторопливо рассекал крыльями воздух рядом со мной. Айгир рассказал мне, как набирать высоту и снижаться. И я пробовала. Ветер ударял в перепонки крыльев, подталкивал, разворачивал, иногда едва не опрокидывал, но брат помогал. Я училась, ловила собственные ощущения, старалась запомнить, как подруливать хвостом. Мы постепенно набирали высоту.

Почему я раньше боялась это делать? Уже не могла вспомнить. Сладкая колкость волнения и неуверенности смешивалась с кипящим в крови восторгом. Я летаю! Я обожала этот воздух, это небо и горы, в очередной раз медленно заглатывающие оранжевое солнце. Я восторгалась синевой реки с яркими рыжими всполохами отраженного заката, наслаждалась воздушными потоками, державшими меня и направлявшими. Воздух тек подо мною слоями. Я чувствовала это ясно. Айгир был прав. Можно нырять из слоя в слой, менять направление, скорость и высоту. Одним за другим поддавались мне упражнения, которые показывал мне брат. Он тоже был счастлив. На его лице сияла одобрительная улыбка.

Я на своем месте. Наконец-то, я по-настоящему целая! Все остальное я преодолею. Мы преодолеем! Придумаем, как.

Сила бурлила во мне, рвалась наружу. Воздух – это моя родная стихия. Мое небо! Мои облака, мое солнце, моя земля подо мной.

Айгир подал знак, что пора спускаться. Сумерки наступали стремительно. Мы снизились, описали пару кругов над местом нашей сегодняшней стоянки. У костра возился с чем-то Риаган. Я радостно махала ему рукой и вопила что-то, сама не помню, что. Он смеялся и махал мне в ответ. Мы с братом пошли на посадку. Риаган бросил свой костер и побежал за нами.

Брат объяснял мне, как правильно сесть. Он тараторил так быстро, что я боялась не запомнить все его наставления. Тормозить в воздухе, разворачивать крылья и помогать себе рулить хвостом.

Наконец, Айгир крикнул: «Садимся!» и я устремилась за ним. Брат коснулся земли мягко и почти тут же остановился. Я же пролетела мимо него, ткнулась лапами ящера в землю, пробежала с пару десятков шагов, стараясь сбросить скорость, споткнулась, пробороздила чешуйчатой грудью по земле, снова вскочила и хлопая крыльями остановилась, пытаясь перевести дыхание.

После наших с братом вечерних полетов есть не хотелось абсолютно. Я запихивала в себя еду, не чувствуя вкуса. Руки еще немного дрожали после полета, а лицо горело. Мои крылья крепли, уверенность в своих умениях росла, копились знания. Сил уходило неимоверно много. Особенно в начале тренировки, когда я училась взлетать и приземляться. Несмотря на усталость, после упражнений я чувствовала себя почти счастливой.