Ведите себя правильно (СИ)

— Не могу не отметить, как минимум, наличие неких благих намерений. То, что молодой человек отказался от визуального эпатажа, неприемлемого как этически, так и эстетически, — он постучал себя пальцем по щеке, — может стать первым шагом в сторону его социализации. Но может и не стать. Лично я не верю в теорию «вторых шансов», но из уважения к вам пойду в этот раз навстречу. В порядке исключения. Надеюсь, он будет вести себя правильно.

— Благодарю вас, Ваша Честь.

— Сумма залога…

Он назвал сумму, и я мысленно крякнул. Существенно. Очень существенно. Если бы я действительно жил с доходов бара, то такой залог мог обанкротить бизнес. Разумеется, если он не будет возвращён.

— Вы готовы его внести? — прищурился в мою сторону судья.

— Да, Ваша Честь, — показательно вздохнул я, показывая, на какие тяжёлые жертвы иду.

Похоже, что местный истеблишмент решил ограничить мне возможность маневра, повесив финансовое ядро на ногу.

***

— А чо он про этот… как его… визуальный что-то там говорил? — спросил панк, пока мы возвращаемся в бар.

— Сам потом увидишь, — ответил я загадочно.

— Слы, чел, а чо теперь будет-то? Ну, со мной? Я чот не понял, меня отпустили или чо?

— Только погулять. До суда. За мои деньги.

— То есть меня, блин, всё равно в тюрягу засадят?

— Могут. Но не сразу. И если ты не натворишь глупостей, то есть шанс соскочить. Присяжные из местных, если будешь паинькой, может быть, они тебя пожалеют.

— Блин, чел, меня в этой жизни ни одна падла ни разу не пожалела. Я Говночел, чел. И я не могу паинькой, непременно наговняю. Зря ты за меня баблом вложился, чел. Типа сенкаю и всё такое, но, блин, рили порожняк. Я неисправим, чел. Бывало, пообещаю себе быть хорошим, рили прям всерьёз, по-чесноку пытаюсь, а всё равно говно какое-то выходит. Только хуже делаю, рили. Но как же, блин, в тюрягу не хочется, ты бы знал, чел!

— Вернул засранца? — неласково прокомментировала возвращение панка Швабра. — Упустил шанс балласт сбросить?

Говночел даже отвечать ей не стал. Вздохнул горестно, с подвыванием, и поплёлся на второй этаж.

— Душ прими, — крикнула девушка ему вслед, — воняешь!

— Оставь ты его в покое, — попросил я. — Ему и так досталось.

— И поделом. Лично я бы и не почесалась его вытаскивать. Тебе его насовсем отдали? В вечное рабство?

— Под залог до суда.

— То есть ты за этого говнюка ещё и бабки отдал? Много?

Я назвал сумму, и Швабра уставилась на меня выпучив глаза.

— Ты серьёзно, босс? — задохнулась она от возмущения. — Я тут мою чужое ссаньё за гроши, а ты отвалил вот такенную кучищу баблища за бесполезного урода? Знаешь, босс, вот это реально обидно щас было! Ты мне просто в душу харкнул, босс!

— Не преувеличивай, — покачал головой я. — Не в душу, а в кошелёк.

— Именно там она и хранится, босс. Я жду извинений! На колени вставать не обязательно, хотя я бы не отказалась.

— Ладно, обещаю, что, если ты попадёшь в тюрягу, я и за тебя внесу залог.

— Не совсем то, что я ожидала услышать, но для начала сойдёт. Учти, я тебя ещё не простила. И я страшно злопамятная.

— Могу в качестве утешения нанять тебя убирать второй этаж.

— Так себе компенсация за то, что какой-то говнюк получил две моих годовых зарплаты просто так!

— Он ничего не получил. Это просто залог. Его вернут. А я тебе дам полторы ставки.

— Две!

— Облезешь. И неровно обрастёшь.

— Ладно, жадина, пусть будет полторы. Если у тебя осталось, чем мне платить после инвестиций в эту вонючку. Кстати, у него что-то с рожей или мне показалось?

— А-а-а! Чел! Что с моей рожей, чел! — раздался истошный вопль сверху.

Послышалось шлёпанье босых мокрых ног, и на лестнице воздвигся авангардным монументом голый Говночел.

— Босс, если я его сейчас убью, тебе вернут деньги? — деловито спросила Швабра.

— Нет. На суд я должен предъявить его живым.

— И целым? Или некоторые не очень важные части могут отсутствовать?

— Мои татухи! Где мои татухи, чел! — возопил панк, даже не пытаясь прикрыться. — Что за нафиг? Не надо так!

— Какие ещё татухи? — спросил я совершенно серьёзно.

— Мои партаки, чел! На роже! На руках! На груди! На ногах! На жопе даже исчезли, чел! Смотри! — он повернулся, демонстрируя себя с новой стороны.

— Извини, босс, я блевать… — сдавленным голосом сказала Швабра, стремительно удаляясь в сторону туалета.

— А с чего ты взял, что у тебя были татуировки?

— Что ты несёшь, чел? Не надо так, чел! Я каждый партак помню! Кто бил, как, когда. На жопе у меня, например, был набит след от говнодава, типа символ того, что равнодушное мещанское общество меня выпнуло нафиг, и я рили тру пункер, андеграунд и всё такое. Так мне объяснил тот челик, который бил. Он, правда, потом хотел себе позволить с моей жопой лишнего, и я его отмудохал, но блин, чел, это был крутейший партак! А бутс на ноге? Ты знаешь, чел, что он значит? «Пинай говно!» Чел, это не херня какая-то, это позиция! И где всё, чел?

— Не знаю, — пожал плечами я, — не помню у тебя никаких татуировок. Тем более на лице.

— Чел, ты чо, чел? — побледнел панк. — Ты гонишь, чел, скажи, что гонишь!

— Да вон и девушка подтвердит. Эй, там, в сортире!

— Чего, босс? — выглянула Швабра.