Ведите себя правильно (СИ)

— И кого здесь держали? — я показал на деревянный топчан и вмурованный в стену массивный рым. Железка ржавая, но имеет относительно свежие потёртости на внутренней стороне кольца. К ней было что-то привязано. Точнее, кто-то.

— Много кого. Этому месту сотни лет. Бар горел, отстраивался, перестраивался, сносился и возводился заново, но подвал был всегда.

— Действительно зловещее место.

— Я всегда посмеивалась над подружкой, но сейчас меня буквально тошнит от ужаса.

— В каждом доме, говоришь?

— В каждом, Роберт. А сейф — вот здесь, — она с усилием сдвинула деревянную панель, за ней дверца весьма винтажного стального изделия с крупными барабанчиками набора. — Но кода я не знаю. Пойдёмте отсюда, пожалуйста.

— Конечно, — сказал я. — Выбирайся.

Зрелище девушки в короткой юбке, поднимающейся передо мной по крутой, почти вертикальной лестнице, слегка скрасило впечатление от подвала.

Слегка.

***

— Слы, чел, — сказал мне мрачный панк, пока я готовлюсь к настоящей, вечерней работе бара. Расставляю стаканы, которые потом буду протирать и так далее. — Она меня бортанула.

Говночел притащил из подсобки новую кегу с пивом. Я промываю шланги и подключаю её к крану, поэтому слушаю несколько рассеянно.

— Кто?

— Блонда. Дала по морде и ушла. Рука крепкая! — он потрогал красное пятно на щеке.

— А ты думал, если облапаешь, она тебе немедля отдастся на клумбе?

— Да, чел, ты рили прав. Я опять наговнял, дебил беспросветный. Сам не знаю, как вышло. Помогал герле встать, взял за руку и… Чел, она такая… такая… Эх! Что ж я такое говно, чел?

— Ну, хоть подержался, — сказал я философски, — за мягкие места.

— Блин, зря ты, чел. Не надо так… Эта герла, может, лучшее, что я в жизни видел. Говорил себе: «Ну, хоть в этот раз не наговняй!» — и наговнял, конечно. Ну вот как так? Нет в моей жизни просвета, чел, вот что я скажу. Говно, а не жизнь.

— Это тебе сейчас так кажется, — сказал я, вылезая из-под стойки. — Скоро ты эту жизнь будешь вспоминать как рай. Девушку не поимел? Тоже мне неприятность. В тюрьме будешь думать, как бы не поимели тебя…

— Блин, чел… — уныло сказал панк. — И так на душе насрано…

Я подставил стакан и нажал на кран — надо промыть систему свежим пивом. Ёмкость быстро заполнилась, я понюхал — нормально. Хотел вылить в раковину, но панк взвыл:

— Чел, ну, чел! Это же пивцо, чел! Не надо так!

— Чёрт с тобой, лечи разбитое сердце.

Он выпил стакан в два глотка и вздохнул.

— Рили сенкаю, чел.

— Не дыши потом на уборщицу, а то она подумает, что ей тоже можно. Иди лучше мусор вынеси. И учти, это было один раз. В порядке исключения.

***

— Она водила тебя в подвал, — обвиняюще сказала Швабра, вернувшись.

— Проводила подружку? — пожал плечами я. — Давай, за работу. Пора открываться для вечерних клиентов.

Но девушка стоит передо мной, упрямо уперев руки в бока и нахмурив брови.

— Это паршивая идея, босс. Не надо ей потакать. Она и так не в себе.

— Потакать в чём?

— Во всём… этом. Ты правда не понимаешь?

— А должен?

— Не знаю, босс, — Швабра вздохнула и сделала шаг в сторону, пропуская меня к двери.

Я перевернул табличку надписью «Открыто» наружу.

— Иногда думаю, босс, что ты давно уже всё понял, только вид делаешь. А иногда…

— Что?

— Что тебя тут вовсе нет.

***

— Последний денёчек догуливаю, — вздохнула Училка, разглядывая на свет свой первый за сегодня мохито.

— Ах, да, завтра же первое сентября, — вспомнил я. — Каникулы закончились, наступают трудовые будни?

— Вот вам смешно, а у меня сердце не на месте. Как будто…

— Что?

— Не знаю. Что-то происходит, Роберт.

— Всегда что-то происходит. Это называется «жизнь».

— Простите, наверное, вы правы, я зря себя накручиваю. Просто выпускной класс, детей очень много, большая ответственность, администрация на меня давит…

— В каком смысле «давит»?

— Они носятся с дурацкой идеей досрочной аттестации. Хотят закончить учебный год раньше.

— И какой в этом смысл?

— Не знаю, но мне кажется, дело в заводе. Может быть, им срочно нужны рабочие руки и не хочется ждать до следующего июня. Но городские власти с ними заодно, да и родители, в общем, тоже.

— А вы?

— А я не знаю, как мне поступить. Досрочная аттестация одного-двух учеников возможна, но весь класс? Впрочем, отчего-то я уверена, что Департамент образования проверку не пришлёт.

— И как вы поступите?

— Ещё не решила. Если соглашусь, это будет означать, что всё закончилось. Надо будет что-то делать со своей жизнью дальше. Куда-то ехать, искать работу, пристраивать сына… С другой стороны, какая разница, сейчас или следующим летом?

— Но вам это не нравится, — констатировал я, протирая стаканы.

Барменская магия. Кроме всего прочего, помогает не вляпываться в чужие проблемы.

— Знаете, да. Я им дала почти всю программу, аттестаты будут не совсем с потолка, но, понимаете, это признание того, что кроме Завода детям ничего не светит.

— А разве это не так?