Ведьма

— Ничего странного, мистер Флэксмен. Я действительно создаю книги, создаю их сам, как писатели-люди в давние времена — до начала эпохи редакторов, о которой говорил мистер Каллингхэм. Я сам себя программирую, и, поскольку пишу истории о роботах для роботов, мне никогда не приходилось подчиняться редакторам-людям, хотя при определенных обстоятельствах я был бы только рад выслушать их советы. — Тут он вежливо кивнул в сторону мистера Каллингхэма и задумчиво посмотрел вокруг своим единственным черным глазом. — Я имею в виду, господа, обстоятельства, возникшие теперь, когда словомельницы уничтожены, а творческие способности ваших писателей вызывают очень серьезные сомнения. А так как кроме нас, писателей-роботов, больше никто не умеет создавать художественные произведения…

— Ах да, ведь словомельницы-то уничтожены! — воскликнул Флэксмен, весело подмигнув Каллингхэму и довольно потирая руки.

— …я был бы счастлив выслушать разъяснения мистера Каллингхэма относительно человеческих эмоций, — торопливо продолжал робот, — и согласен, чтобы его фамилия печаталась рядом с моей, шрифтом того же размера. Зейн Горт и Г. К. Каллингхэм — звучит неплохо! А на последней странице обложки наши фотографии рядом. Несомненно, читатели-люди полюбят книги писателей-роботов, если их соавторами будут выдающиеся представители человеческого рода — по крайней мере вначале. К тому же мы, роботы, гораздо ближе к людям, чем эти ужасные словомельницы.

— А ну-ка, замолчите, вы все! — голос Гаспара прозвучал настолько неожиданно, что Флэксмен поморщился, а по лицу Каллингхэма скользнула тень. Писатель озирался вокруг, словно худой, взлохмаченный медведь.

— Заткнись, Зейн, — прорычал он. — Слушайте-ка, мистер Ф. и мистер К.! Всякий раз, когда заходит речь об уничтожении словомельниц, вы ухмыляетесь, как два кота при виде сметаны! Честное слово, если бы я не знал, что уничтожены и ваши словомельницы, я был бы готов поклясться, что это вы, два мошенника…

— Какие слова, Гаспар!

— Меня не проведешь! О, я знаю — да здравствует «Рокет-Хаус», мы все — герои, а вы — пара святых. Но это дела не меняет. Готов поклясться, что этот разгром подстроили вы сами. Несмотря на ущерб, понесенный вашим издательством. А теперь сознайтесь, это ваша работа?

Флэксмен откинулся на спинку кресла. Его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Мы сочувствовали, Гаспар. Вот именно — мы сочувствовали вам, писателям, страданиям ваших оскорбленных душ, вашему настойчивому стремлению выразить себя… Никакой активной помощи, разумеется, но… мы сочувствовали.

— Сочувствовали этой длинноволосой банде? Ха! Нет, тут пахнет чем-то другим. Вы надеялись на какую-то выгоду. Дайте-ка мне подумать. — Гаспар вытащил из кармана пеньковую трубку, начал было набивать ее из шитого кисета и вдруг со злостью швырнул их на пол. — К черту атмосферу! — рявкнул он и протянул руку. — Дайте-ка сигарету!

Флэксмен растерялся, однако Каллингхэм наклонился через стол и любезно выполнил просьбу Гаспара.

— Может быть, — произнес тот, глубоко затягиваясь, — вас действительно соблазнила эта дурацкая идея — извини, Зейн! — что роботы будут писать книги… Нет, не пройдет! У каждого издательства есть свои робописатели, и все они ищут новые рынки сбыта.

— Не все роботы-писатели одинаковы, Гаспар, — обиженно проворчал Зейн Горт. — Далеко не все обладают такой гибкостью и находчивостью, такой глубиной проникновения в психику немеханических существ, как…

— Заткнись, тебе говорят! Нет, тут что-то другое… Что-то, чем располагаете только вы и чего нет у других издательств. Подпольные словомельницы? Вряд ли, об этом я давно бы догадался. Писатели, способные творить на уровне словомельниц? Нет, в это я поверю, когда Дос-Пассос выучит азбуку… Что еще? Инопланетяне? Телепаты? Атомные автоматы, настроенные на вечность? Глубокие невропаты, обработанные соответствующим образом?

Флэксмен наклонился к уху партнера.

— Сказать ему, Калли?

Каллингхэм заговорил, будто рассуждая вслух.

— Конечно, Гаспар считает нас мошенниками, но в общем-то он предан «Рокет-Хаусу». — Гаспар хмуро кивнул. — Что касается Зейна Горта, то именно мы опубликовали все его произведения — начиная от эпического романа «Обнаженная сталь» до повести «Монстр из черного циклотрона». Он дважды начинал переговоры с другими издателями (Зейн Горт смущенно потупился), но всякий раз получал решительный отказ. К тому же нам понадобится помощь при подготовке рукописей. Итак, я согласен. Давай, Флэкси.

Его партнер снова откинулся на спинку стула и шумно вздохнул. Затем он поднял трубку телефона.

— Соедините меня с Яслями. — Он с улыбкой посмотрел на Гаспара и внезапно рявкнул в трубку: — Говорит Флэксмен. Няня Бишоп? Дайте мне… Это не Бишоп? Так найдите ее! Кстати, Гаспар, — добавил он, — вы забыли еще одну возможность — помолотый заранее запас книг.

Гаспар отрицательно покачал головой.

— Я заметил бы, что словомельницы работают сверх нормы.

Флэксмен вдруг оживился.

— Няня Бишоп? Говорит Флэксмен. Принесите мне мозг.

Прижимая к уху телефонную трубку, он насмешливо улыбнулся Гаспару.