Ведьма

У Владислава колдовские петли на многих есть. Узнает о заговоре – несдобровать никому. С другой стороны, удача дерзких любит. Дерзких и осторожных. Добывает себе младший сын удел. Может, слава его ведет, сама Земля подсказывает…

Войцех задумался. Неслышно вошел Лешек.

– Где брат? – спросил князь и понял, что с самого возвращения Тадеуша говорит о нем, словно о чужом. Словно подменили его Тадека кем-то другим, похожим, но старше и злее.

Глава 59

Он вернулся уже за полден. Измотанный, но уже не злой. А даже будто довольный. Забрался в стылую баню, скинул одежду и принялся лить прохладную воду на разгоряченное тело.

Непросто далась Илажке помощь молоденькой Каськиной служанки. Ушлая девка: за пирог да полкрынки молока потрудился Иларий знатно. Зато обещала Улита ему кликнуть, если Катаржина задумает мужнего убийцу сама искать.

Теперь бы с князем переговорить. Если был Юрек у Казимежа тайником, не мог он без ведома старого Бяломястовского лиса темные, грязные свои делишки крутить. Или мог? Черный Влад кому хочешь глаза отведет. Оставил тестю своих головорезов, чтоб тайниками служили. А они для Владислава людей по лесам резали.

«Может статься, что и так, – решил Иларий. – Допустим, Юрек из ревности покалечить мог. Знал, что чернскому князю маги увечные нужны, вот и подумал, покалечу да продам. А уж когда на Тадеуша Дальнегатчинского напали – тут рука Черного князя видна. Молодой чернской княгини хахаля извести хотели. Да только на их беду явился княжий манус Иларий».

Молодой маг погрузился в свои мысли. Как был наг, присел на дубовую банную скамью. Вспоминал слова княжича Якуба, то немногое, что рассказывала ему лесная травница о дне его пленения. Думал о Чернском князе Владе и его силе. Раньше Иларий не слишком задумывался о других уделах и их властителях. Надеялся всю жизнь прослужить у хозяев Бялого мяста. Полагал, что брешет молва, как всегда, о Чернце и его невиданной силе, будто и топь его не берет, и отповедь. Будто может Влад силой мысли людей резать и во что пожелает оборачивать, и ему за это Земля ответить не может, потому что он душу небу и ветру заложил. Говорили, что может князь, не видя человека, в разум к нему влезть и повелевать им, как крутит тряпичным Петрушкой в ярмарочный день проезжий скоморох. Брехали, что может князь летать, как радужные твари, и что видели его в небесах парящего на крыльях. И над этим Иларий обычно смеялся в голос. Уж на что страшен и силен Чернец, а на самые небесные вилы лезть не станет.

Сказывали, что Владислав Чернский мертвецов из земли поднимает, Иларий верил. Так многие маги делали, кто посильнее, словники или высшие. А бывало, и хваткий манус мог усопшего поднять, если умер не так давно. Упокойники и работают хорошо, и кормить-поить не надо. Но силы на такого слугу много идет, а ходит он недолго. А вот тому, что Владислав упокойников не для работы, а для жутких обрядов своих из Земли-матушки достает, Иларий раньше не верил. А теперь, спроси его кто, признался бы, что верит едва ли не во все, над чем раньше лишь смеялся.

Владислав в считаные дни стреножил бяломястовского лиса Казимежа, обвел вокруг пальца Войцеха с сыном. Месяц не успел смениться, а он уже, почитай, хозяин Бялого при живом князе и наследнике.

Может, и правда влез Кровавый Влад в голову бяломястовскому князю, заставил Эльжбету замуж выдать, удел чужаку в обход родного сына пообещать и его, Илария, отдать беспамятного на расправу чернским изуверам-землеотступникам.

Бессильный гнев захлестнул молодого мануса. На самое святое, самое драгоценное посягнули мучители, посланные Черным князем, на то, без чего жизнь не в радость. В том, что даже если и послал Казимеж Юрека, то сделал это под заклятьем Владиславовым, Иларий не сомневался. И желание отомстить чернскому душегубу застилало глаза кровавой пеленой. Но как встать против высшего мага с голыми руками мануса? Все равно что самому голову в петлю сунуть.

Хотя… Волка гонят сворой. Не одному Иларию задолжал за свою долгую жизнь Черный Влад. Может, и найдутся те, кто захочет с князя должок получить. Надо только запастись терпением. Месть не остынет, а холодная голова лучше думает.

Поглощенный своими мыслями, Иларий не услышал, как в предбаннике хлопнула дверь. Когда совсем рядом послышались голоса, манус торопливо схватил со скамьи свою одежду, натянул штаны, но понял, что одеться времени нет. Прижался к стене, надеясь, что спорщики зашли ненадолго и вскоре уберутся восвояси. Голоса приблизились. Тот, что помоложе, звучал у самой двери. И Иларий с удивлением узнал голос Якуба. Ему вторил тихий и сердитый голос бяломястовского хозяина.

– Нешто мне пристало по баням да по паучьим углам за тобой лазить? – в гневе напустился князь на сына. – Места другого не нашел?

– Нашел бы, – отозвался Якуб, – да только ты, батюшка, будто бегаешь от меня. Сына твоего и наследника. Я с самого утра поговорить хочу. С глазу на глаз.

– Так и говорил бы в тереме, как по уму положено, – гневался Казимеж.