Ведьма

Мелльберг высунул голову из кабинета, когда Патрик проходил мимо. Тот не без удивления взглянул на него. Дверь в кабинет Бертиля нечасто бывала открытой. Но в этом деле – вернее, в этих делах – было что-то, что всех брало за живое.

Патрик остановился, прислонясь к дверному косяку.

– В десятку. В камине в гостиной мы нашли остатки одежды Неи. Хелене удалось сжечь практически всю ткань, но, к счастью, в одежде Неи были пластмассовые включения, которые не сгорели. Кроме того, мы нашли инвентарь для уборки со следами крови и несколько батончиков в шкафу. Ну такие батончики есть во многих семьях, так что их вряд ли можно воспринимать как улики… Но остатки пластика и кровь на ведре и швабре в достаточной мере подтверждают ее признание.

– Она не сказала, почему сделала это? – споросил Мелльберг.

– Нет, но мне сейчас предстоит разговор с ней. Я хотел дождаться результатов обыска. И хотелось оставить ее посидеть и поволноваться пару часов – думаю, тогда она станет более разговорчивой.

– Но ей удалось молчать об этом тридцать лет, – скептически произнес Мелльберг.

– Верно. Но теперь она решила признаться, не так ли? Мне кажется, ей самой хочется все рассказать… – Патрик огляделся. – А где Эрнст?

Мелльберг что-то проворчал себе под нос.

– Да ты знаешь, Рита такая сентиментальная, что просто беда…

Он помолчал.

Патрик выжидал, но потом взмахнул рукой, призывая коллегу говорить.

– Так Эрнст остался с…

Мелльберг смущенно почесал лысину.

– Ну понимаешь ли, они его так обожают, эти детки… А им пришлось тяжело, мягко говоря. Так что я подумал – пусть он останется дома.

Патрик подавил смешок. Бертиль Мелльберг… В глубине души он истинный добряк.

– Очень хорошо, правильная мысль, – сказал он, но шеф только фыркнул в ответ.

– Я пошел беседовать с Хеленой. Ты ведь не расскажешь газетчикам о том, что я тебе только что сказал?

– Да чтобы я… – Мелльберг с обидой во взгляде приложил руку к груди. – Когда речь идет об информации, я – могила!

– Угу, – пробормотал Патрик, но, когда отвернулся, не смог сдержать улыбку.

Он махнул рукой Пауле, проходя мимо ее кабинета, и они вошли в комнату для допросов. Анника привела туда Хелену и позаботилась о кофе и бутербродах. Никто не воспринимал Хелену как агрессивную или склонную к побегу, так что с ней обращались скорее как с посетительницей, чем как с преступницей. Патрик всегда придерживался той точки зрения, что мед привлечет больше мух, чем ловушка.

– Здравствуй, Хелена, как ты себя чувствуешь? Хотела бы пригласить адвоката? – начал он, включая магнитофон.

Паула уселась рядом с ним.

– Да нет, зачем, – ответила Хелена.

Она казалась бледной, но собранной. Ни волнения, ни других эмоций. Темные волосы, тронутые первой сединой, были схвачены в хвост на затылке, а руки сложены на столе.

Некоторое время Патрик спокойно смотрел на нее. Потом произнес:

– В твоем доме обнаружены предметы, подтверждающие твои слова. Мы обнаружили остатки одежды Неи, которые ты пыталась сжечь, а также обнаружили следы крови на швабре, тряпке и в ведре.

Хелена замерла. Некоторое время она смотрела на Патрика, но потом, похоже, расслабилась.

– Все верно. Одежду девочки я сожгла в камине и помыла пол в сарае. Надо было и эти вещи тоже сжечь.

– Мы пока не понимаем почему. Почему ты убила Стеллу и Нею? – спросила Паула мягким голосом.

Хелена кивнула.

В комнате не ощущалось никакой злости, никакой агрессии. Атмосфера казалась почти убаюкивающей. Возможно, от жары – или оттого, что Хелена смирилась. Она отвела глаза. Потом начала говорить:

– Мы с Марией так радовались, что нам выпал шанс побыть вместе… Погода стояла прекрасная – как в течение всего лета. Хотя в детстве лето всегда солнечное. Во всяком случае, так потом вспоминается. Мы решили сходить со Стеллой на площадь и купить мороженое. Стелла жутко обрадовалась – впрочем, она и без того всегда ходила веселая. Хотя мы были намного старше, иногда нам нравилось играть с ней. А она любила потихоньку подкрадываться к нам. Самое большое удовольствие для нее было неожиданно выскочить и напугать нас. А мы позволяли ей это делать. Мы любили ее. И Мария, и я. Нам очень нравилась Стелла…

Хелена замолчала, ковыряя кожу вокруг ногтя. Патрик терпеливо ждал.

– Мы взяли с собой коляску и почти насильно усадили ее туда, пока шли во Фьельбаку. Купили ей самое большое мороженое. Она беспрерывно болтала. Помню, что мороженое у нее растаяло и потекло, так что нам пришлось сбегать к киоску за салфетками и оттирать ее. Стелла была… такая бурная. Всё всегда через край.

Она снова поковыряла ноготь. Из-под кутикулы выступила кровь, но Хелена продолжала тянуть за крошечный заусенец.

– По пути домой она тоже почти все время говорила. Прыгала впереди нас – нам с Марией показалось, что ее рыжие волосы так красиво смотрятся в лучах солнца… Они буквально светились. Эти волосы я потом много раз видела в своих снах…

Кровь потекла обильнее, стала стекать по пальцу. Патрик взял салфетку и протянул Хелене.